[Свиреп, когда спровоцирован.] [Нет ничего невозможного для блестяще извращенного ума.][Дважды японутая девочка.]
31.03.2013 в 14:19
Пишет Eswet:"Госпожа сегун", 13 апреля - общая вводная
Под замок не кладем: тут пока секретного нет ничего.
читать дальше
Около 1560 года Японию охватила эпидемия Красной болезни.
Эта хворь, поражавшая исключительно мужчин, с огромной смертностью, изменила страну. Менее чем за 25 лет мужское население сократилось вчетверо. Волей-неволей значительную часть обязанностей, бывших ранее исключительно мужскими, взяли на себя женщины.
Поскольку эпидемия разразилась в разгар феодальных войн, их размах несколько сократился. Однако ни один из воюющих домов не мог себе позволить полностью отказаться от военных действий. И до эпидемии было не слишком невиданным делом, если в отсутствие или по смерти хозяина замка его оборону возглавляла супруга, сестра или дочь; теперь это сделалось обычаем. Женщины знатных родов облачались в доспехи и командовали войсками, занимая место погибших мужчин. Первым из даймё, кого еще только подозревали в принадлежности к женскому полу, был (или была) Уэсуги Кэнсин; в дальнейшем женщины занимали посты даймё все чаще, так что к 1600 году среди глав знатнейших родов приблизительно половину составляли дамы.
Борьба за власть над Японией и за титул сегуна отнюдь не утихла, несмотря на смену гендерного состава командиров. Меньше стало войск – кому-то нужно было и рис сажать, - но зато за мечи опять же взялись женщины. Война превратилась в подлинное искусство, все больше зависело не от количества войск – много их ни у кого уже не было – а от снаряжения, хитрости, заранее заключенных союзов, качества снабжения и дорог…
В 1600 году госпожа Иэясу из дома Токугава выиграла битву при Сэкигахаре. Этому предшествовали годы службы другим даймё, тонны политических хитростей и километры переписки. Но в результате самую крупную битву столетия выиграл альянс во главе с Иэясу, и сейчас она правит Японией как полноправный сегун, хотя император в Киото еще не издал указа о присвоении ей титула.
Западные благородные дома, потерпевшие поражение, сидят сейчас очень тихо, пережидая бурю над своими головами. Кто-то из них лишился глав, у большинства оказались в заложниках наследники.
Восточные, те, кто был с Иэясу, напротив, живут с гордо поднятой головой.
С тех пор, как женщины стали занимать посты глав домов, сильно изменилась концепция семейного права. Дама-даймё могла иметь столько мужчин, сколько сама пожелает; как правило, она не выбирала себе супруга, но отец ее детей (или отцы) становился при ней консортом – человеком, обладающим значительной властью, правом голоса в совете, ну и, очевидно, возможностью влияния на госпожу. Однако в случае заметных разногласий судьба такого мужчины повисала на волосе: того, кто знает тайны и спальни, и зала совета, но при этом ссорится с госпожой, навряд ли оставят в живых.
Конечно, ситуации могли быть разными. Бывали и равноправные браки, и сложное, заранее оговоренное наследование.
В случае с сегуном де-факто ситуация обстояла так. Разумеется, то, что прибирает себе сегун, от него никуда уже не денется. Поэтому в Ооку – «сердце» эдоского замка – теперь обитают юноши, которые оттуда уже вряд ли выйдут. Частью это те самые заложники, наследники даймё. Для них это может быть как крупной удачей понравиться сегуну (или ее дочери, наследница – барышня двадцати лет) и стать консортом, так и замечательным шансом сгнить в безвестности. Частью – молодые люди, взятые в гарем за внешность или какие-то другие позитивные качества. Младшие сыновья из хороших семей, которых жалко отдавать в монахи, не на ком женить – пусть хоть так делают карьеру.
Гарем из здоровых молодых людей по нынешним временам – страшное расточительство. Впрочем, у этого гарема есть и другая функция: при надобности он превращается в личную гвардию сегуна. В этом смысле, конечно, юноши-заложники на нехорошем положении: им оружия-то никто не даст, если что, и вообще запрут от греха. Остальные могут быть горды честью охранять сегуна.
Гарем набирался три года, с момента победы при Сэкигахаре, когда стало окончательно ясно, кто будет владеть Японией в ближайшее время. Однако это не собственность Иэясу – это собственность сегуна, коим Иэясу формально пока не является. Конечно, пожелай она навестить гарем, кто мог бы ее остановить? Но сегун соблюдает традицию; а кроме того, ей сорок лет, у нее взрослая дочь, и гарем – наименьший, видимо, из ее интересов.
Таким образом, за три года Иэясу ни разу еще не навестила своих мужчин; гарем сейчас больше всего похож на роскошное додзё, где молодых людей обучают как боевым искусствам, так и придворному этикету и вообще всему, что может пригодиться потенциальному консорту; и ждут там скорее Хидэ, дочь Иэясу, чем саму госпожу сегуна.
О положении иностранцев
Доподлинно неизвестно, где и как именно возник очаг Красной болезни, но на высшем уровне принято считать, что болезнь принесли с собой испанские и португальские корабли, впервые приплывшие к берегам Японии в 1543 году. Первоначально европейцам позволили не только торговать и путешествовать по стране, но даже проповедовать их религию - христианство. Однако, когда разразилась эпидемия и стало понятно, насколько опасна она для страны, на высшем уровне догадались связать Красную болезнь и прибытие иностранцев. К тому же, в силу нетерпимости христианских миссионеров к другим религиям, а также излишней болтливости некоторых испанских моряков (доподлинно известный исторический факт: речь пьяного испанского моряка о колонизации "индий", удачно подслушанная, сыграла важную роль в последующих гонениях на европейцев), карантин представился удачным способом избавления от потенциального опасного противника с Запада. Почти всех "варваров" выдворили из страны, христиан стали жестоко преследовать. За укрывательство миссионеров следуют суровые санкции - смерть на кресте. Те, кто является христианином, обязаны отрекаться от своей веры путем осквернения священных предметов (например, плюнуть или наступить на икону). Хранение предметов христианского культа запрещено, найденные предметы изымают, а что делают с семьей, которая их хранила - доподлинно неизвестно.
Единственной европейской страной, представители которой имеют право вести торговлю в Японии, является Голландия. Голландские купцы обитают в резервации на острове Дэдзима (Нагасаки), общаться с ними позволено только женщинам. Раз в год они обязаны посылать подарки ко двору сегуна.
О положении мужчин в современном обществе
На всякий случай, напоминаем еще раз: мужчинами очень, очень дорожат. Наличие в доме мужчины свидетельствует о процветании этого дома. А уж наличие нескольких мужчин - о том, что перед вами либо важная государственная чиновница, либо очень состоятельная даймё, либо сама госпожа сёгун.
На момент игры не все девочки могли видеть мужчин вживую. Разве что издалека и мельком.
Помимо особых помещений замков и иногда - проспектов в крупных городах, мужчин чаще всего можно встретить в веселых кварталах, где они более всего напоминают редких птиц в клетках.
Эпидемия способствовала расцвету такого явления японского общества, как Такэгасира (букв. "Лучший побег бамбука"; менее распространенное самонаименование - "Тикуран"). Это мужской аналог таю/ойран в данной вселенной. Сложной системы традиций, как у таю, у такэгасира пока нет, но они развиваются. Первые такэгасира появились еще до Красной болезни, с конца 15-го века - это были актеры театра Ноо, поскольку, в связи с разрухой в старой столице Киото и смутным временем, непосредственно театру пришлось тяжело. Безусловно, самые талантливые находили себе богатых покровителей, но многим актерам нужно было искать альтернативные источники пропитания. Образованность, артистичность, умение развлечь публику - все это привело к тому, что многие актеры стали "мужчинами для тела и души", то есть для развлечений (в большей степени, заметим, интеллектуальных). Они, конечно, посдержаннее, чем актеры молодого театра Кабуки, но вместе с тем утонченнее обычных мужчин.
В последнее время стать такэгасира - хороший способ получить и славу, и богатство (несмотря на то, что любой такэгасира до конца жизни принадлежит к сословию хинин, "подлых людей"). У успешных такэгасира есть одна или несколько покровительниц, а если им удается себя выкупить - они, как правило, уходят в любовники и домоправители той, кто помог им получить свободу. Кроме того, такэгасира высшего ранга имеют право "выкупить меч" - то есть получить короткий клинок (прочим хинин владеть мечами запрещено). Такие "мужчины для тела и души" могут на полных основаниях служить еще и телохранителями. Правда, и не носящие мечей такэгасира способны себя защитить: у них существует подобие своего боевого стиля, включающее в себя превращением в оружие шпилек, обуви, гребней и вееров.
URL записиПод замок не кладем: тут пока секретного нет ничего.
читать дальше
Около 1560 года Японию охватила эпидемия Красной болезни.
Эта хворь, поражавшая исключительно мужчин, с огромной смертностью, изменила страну. Менее чем за 25 лет мужское население сократилось вчетверо. Волей-неволей значительную часть обязанностей, бывших ранее исключительно мужскими, взяли на себя женщины.
Поскольку эпидемия разразилась в разгар феодальных войн, их размах несколько сократился. Однако ни один из воюющих домов не мог себе позволить полностью отказаться от военных действий. И до эпидемии было не слишком невиданным делом, если в отсутствие или по смерти хозяина замка его оборону возглавляла супруга, сестра или дочь; теперь это сделалось обычаем. Женщины знатных родов облачались в доспехи и командовали войсками, занимая место погибших мужчин. Первым из даймё, кого еще только подозревали в принадлежности к женскому полу, был (или была) Уэсуги Кэнсин; в дальнейшем женщины занимали посты даймё все чаще, так что к 1600 году среди глав знатнейших родов приблизительно половину составляли дамы.
Борьба за власть над Японией и за титул сегуна отнюдь не утихла, несмотря на смену гендерного состава командиров. Меньше стало войск – кому-то нужно было и рис сажать, - но зато за мечи опять же взялись женщины. Война превратилась в подлинное искусство, все больше зависело не от количества войск – много их ни у кого уже не было – а от снаряжения, хитрости, заранее заключенных союзов, качества снабжения и дорог…
В 1600 году госпожа Иэясу из дома Токугава выиграла битву при Сэкигахаре. Этому предшествовали годы службы другим даймё, тонны политических хитростей и километры переписки. Но в результате самую крупную битву столетия выиграл альянс во главе с Иэясу, и сейчас она правит Японией как полноправный сегун, хотя император в Киото еще не издал указа о присвоении ей титула.
Западные благородные дома, потерпевшие поражение, сидят сейчас очень тихо, пережидая бурю над своими головами. Кто-то из них лишился глав, у большинства оказались в заложниках наследники.
Восточные, те, кто был с Иэясу, напротив, живут с гордо поднятой головой.
С тех пор, как женщины стали занимать посты глав домов, сильно изменилась концепция семейного права. Дама-даймё могла иметь столько мужчин, сколько сама пожелает; как правило, она не выбирала себе супруга, но отец ее детей (или отцы) становился при ней консортом – человеком, обладающим значительной властью, правом голоса в совете, ну и, очевидно, возможностью влияния на госпожу. Однако в случае заметных разногласий судьба такого мужчины повисала на волосе: того, кто знает тайны и спальни, и зала совета, но при этом ссорится с госпожой, навряд ли оставят в живых.
Конечно, ситуации могли быть разными. Бывали и равноправные браки, и сложное, заранее оговоренное наследование.
В случае с сегуном де-факто ситуация обстояла так. Разумеется, то, что прибирает себе сегун, от него никуда уже не денется. Поэтому в Ооку – «сердце» эдоского замка – теперь обитают юноши, которые оттуда уже вряд ли выйдут. Частью это те самые заложники, наследники даймё. Для них это может быть как крупной удачей понравиться сегуну (или ее дочери, наследница – барышня двадцати лет) и стать консортом, так и замечательным шансом сгнить в безвестности. Частью – молодые люди, взятые в гарем за внешность или какие-то другие позитивные качества. Младшие сыновья из хороших семей, которых жалко отдавать в монахи, не на ком женить – пусть хоть так делают карьеру.
Гарем из здоровых молодых людей по нынешним временам – страшное расточительство. Впрочем, у этого гарема есть и другая функция: при надобности он превращается в личную гвардию сегуна. В этом смысле, конечно, юноши-заложники на нехорошем положении: им оружия-то никто не даст, если что, и вообще запрут от греха. Остальные могут быть горды честью охранять сегуна.
Гарем набирался три года, с момента победы при Сэкигахаре, когда стало окончательно ясно, кто будет владеть Японией в ближайшее время. Однако это не собственность Иэясу – это собственность сегуна, коим Иэясу формально пока не является. Конечно, пожелай она навестить гарем, кто мог бы ее остановить? Но сегун соблюдает традицию; а кроме того, ей сорок лет, у нее взрослая дочь, и гарем – наименьший, видимо, из ее интересов.
Таким образом, за три года Иэясу ни разу еще не навестила своих мужчин; гарем сейчас больше всего похож на роскошное додзё, где молодых людей обучают как боевым искусствам, так и придворному этикету и вообще всему, что может пригодиться потенциальному консорту; и ждут там скорее Хидэ, дочь Иэясу, чем саму госпожу сегуна.
О положении иностранцев
Доподлинно неизвестно, где и как именно возник очаг Красной болезни, но на высшем уровне принято считать, что болезнь принесли с собой испанские и португальские корабли, впервые приплывшие к берегам Японии в 1543 году. Первоначально европейцам позволили не только торговать и путешествовать по стране, но даже проповедовать их религию - христианство. Однако, когда разразилась эпидемия и стало понятно, насколько опасна она для страны, на высшем уровне догадались связать Красную болезнь и прибытие иностранцев. К тому же, в силу нетерпимости христианских миссионеров к другим религиям, а также излишней болтливости некоторых испанских моряков (доподлинно известный исторический факт: речь пьяного испанского моряка о колонизации "индий", удачно подслушанная, сыграла важную роль в последующих гонениях на европейцев), карантин представился удачным способом избавления от потенциального опасного противника с Запада. Почти всех "варваров" выдворили из страны, христиан стали жестоко преследовать. За укрывательство миссионеров следуют суровые санкции - смерть на кресте. Те, кто является христианином, обязаны отрекаться от своей веры путем осквернения священных предметов (например, плюнуть или наступить на икону). Хранение предметов христианского культа запрещено, найденные предметы изымают, а что делают с семьей, которая их хранила - доподлинно неизвестно.
Единственной европейской страной, представители которой имеют право вести торговлю в Японии, является Голландия. Голландские купцы обитают в резервации на острове Дэдзима (Нагасаки), общаться с ними позволено только женщинам. Раз в год они обязаны посылать подарки ко двору сегуна.
О положении мужчин в современном обществе
На всякий случай, напоминаем еще раз: мужчинами очень, очень дорожат. Наличие в доме мужчины свидетельствует о процветании этого дома. А уж наличие нескольких мужчин - о том, что перед вами либо важная государственная чиновница, либо очень состоятельная даймё, либо сама госпожа сёгун.
На момент игры не все девочки могли видеть мужчин вживую. Разве что издалека и мельком.
Помимо особых помещений замков и иногда - проспектов в крупных городах, мужчин чаще всего можно встретить в веселых кварталах, где они более всего напоминают редких птиц в клетках.
Эпидемия способствовала расцвету такого явления японского общества, как Такэгасира (букв. "Лучший побег бамбука"; менее распространенное самонаименование - "Тикуран"). Это мужской аналог таю/ойран в данной вселенной. Сложной системы традиций, как у таю, у такэгасира пока нет, но они развиваются. Первые такэгасира появились еще до Красной болезни, с конца 15-го века - это были актеры театра Ноо, поскольку, в связи с разрухой в старой столице Киото и смутным временем, непосредственно театру пришлось тяжело. Безусловно, самые талантливые находили себе богатых покровителей, но многим актерам нужно было искать альтернативные источники пропитания. Образованность, артистичность, умение развлечь публику - все это привело к тому, что многие актеры стали "мужчинами для тела и души", то есть для развлечений (в большей степени, заметим, интеллектуальных). Они, конечно, посдержаннее, чем актеры молодого театра Кабуки, но вместе с тем утонченнее обычных мужчин.
В последнее время стать такэгасира - хороший способ получить и славу, и богатство (несмотря на то, что любой такэгасира до конца жизни принадлежит к сословию хинин, "подлых людей"). У успешных такэгасира есть одна или несколько покровительниц, а если им удается себя выкупить - они, как правило, уходят в любовники и домоправители той, кто помог им получить свободу. Кроме того, такэгасира высшего ранга имеют право "выкупить меч" - то есть получить короткий клинок (прочим хинин владеть мечами запрещено). Такие "мужчины для тела и души" могут на полных основаниях служить еще и телохранителями. Правда, и не носящие мечей такэгасира способны себя защитить: у них существует подобие своего боевого стиля, включающее в себя превращением в оружие шпилек, обуви, гребней и вееров.
АПДЕЙТ!
Ну и разумеется, самые-самые важные правила моделирования для этой игры!
Об отыгрыше интима
В нашем месте-времени далеко не обязательно любые двое (или больше) людей произвольного пола, застуканные вместе и с некоторым беспорядком в одежде, а хоть бы даже и вовсе без одежды, считаются состоящими в интимной связи. Щеголять вообще без ничего, конечно, принято разве что в бане, но зато в бане легко могут встретиться мужчины и женщины, и это все еще ничего не значит. Ну и различная степень раздетости в различной обстановке также необязательно трактуется однозначным образом. В конце концов, бывают «и просто сны»: медицинские манипуляции, массаж, просто жарко стало, бицепсами/прессом помериться опять же…
Ну, а бывают и не «просто сны». И в обстановке Ооку, в многосторонней политической ситуации, до этого есть дело гораздо большему количеству народа, чем обычно.
Поэтому мы уделяем особое внимание не столько правилам отыгрыша интима между непосредственными участниками, сколько признакам, по которым проходящие мимо посторонние могли бы однозначно заключить: «все было».
Итак, сами участники могут хоть массаж делать, хоть косички плести, хоть шоколадом друг друга кормить – на их усмотрение. Отобразим море реаловых вариантов.
Но «для посторонних» они, если уж дошли до подлинных непотребств, должны совершить вполне определенное действие: а именно, развязать друг на друге обидзимэ (тонкий пояс-шнурок с преимущественно декоративными функциями).
И вот если кто-то застает персонажей в процессе этого самого развязывания, или в уже «развязанном» состоянии, или при попытке завязать это дело обратно; или кто-то видит человека с обидзимэ, завязанным криво-косо, не там и не так – это аналогично заставанию людей за любовными играми или «а у вас ширинка расстегнута!».
URL записи
@темы: Игровое, Трава японская
