Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дамэ.

Нельзя нервничать.

Нельзя долгое время находиться на холоде.

Два с половиной сезона в году категорически нельзя ходить хотя бы без подобия шарфа.

Нельзя недосыпать.

Нельзя увлекаться прописанными таблетками.

Нельзя сильно нагружать какой-либо себя работой. *для востоковеда - убийственное заявление*

Нельзя есть один раз в день.

Нельзя...

Слишком много "дамэ". Я не привык.

Один-едиственный вопрос, тайчо: где и когда мы умудрились _так_ посадить здоровье?

---

Трагедия

Хочется на "Письма с Ивадзимы" *ну почему она "Иводзима", а??*, но японист в нашей сумасшедшей семейке только я. С походом нашей группы я пролетаю. Посему назрела идея для всех желающих:

А давайте в ближайшие дни сходим на "Письма с Ивааадзимы"?*умоляющий взгляд*

@настроение: Мрррррр?)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Бличефик на фикатон, теперь тут.

Выставил. Запись торжественно открываю.

Просьба совсем больно не бить - я и так краснею и сомневаюсь, правда-правда)

Название: "Пять"

Автор: Aone

Беты *да, таки беты, не отнекиваться)*: Komorebi,silver kitsune

Герои/Пейринг: Айзен/Урахара, плюс Айзен/Ичимару для полноты картины

Рейтинг: PG-13

Жанр: Полагаю, что больше всего это похоже на ангст с элементами драмы.Еще один вариант - драбблы, связанные общей тематикой, мда..

Краткое содержание: Пять элементов, пять шагов, пять ходов игры.

Предупреждение: Много психоделики и глюков - пожалуй, это самое важное предупреждение. Автор восстановил фик за короткий срок,поэтому честно ожидает тапочек за другие погрешности^^" Возможно - слегка AU.

Отказ от прав: Все права на мир Bleach вообще и на персонажей в частности принадлежат Кубо Тайто.



Написано по заявке:

Folie

Цитирую

"Хочу: авторский фик или перевод

- Айзен, Ичимару, Тоосен, Гриммджо, Улькиорра в любых сочетаниях

- Ичимару/Кира

- Айзен/Урахара, до изгнания Урахары

Рейтинг PG - NC-17, можно легкий BDSM, не PWP."

.

Пять.





Цути.

-…поглощает воду, вода поглощает огонь, огонь поглощает металл, металл поглощает дерево… 1- скучающе декламирует он сам себе, отсчитывая ритм покачиванием ладони; глаза вот уже в который раз пробегают по одним и тем же строкам – многократно повторенным теориям созидания и разрушения. Вещь нехитрая, но как объяснить это сэнсэю, изо дня в день требующему со студентов этот многострадальный абзац из учебника по кидо. Как мантру. В сущности, он прав: перепутаешь последовательность – и исход может оказаться роковым. Но как же тоскливо…

В последнее время ему все время тоскливо. А что еще остается, когда с первых же дней обучения понимаешь, что о многом уже успел прочесть раньше? Что ты наголову выше своих сверстников, по несколько дней отрабатывающих простое, в сущности, заклинание? Вот и верь после этого байкам о фамильной гордости о том, сколь важно как можно раньше ступить на путь знаний. Он ступил – и теперь скучает, хоть и тщательно скрывает это от окружающих. Тоже довольно быстро наскучивших: сначала, поняв, что на первом курсе можно надолго расслабиться, подающий надежды синигами попытался было усовершенствовать уже имеющиеся у него навыки – которые, к слову, тоже тщательно скрывал от окружающей его толпы сотоварищей, - на своих однокурсниках…Просто. Слишком просто. Никто так ничего и не понял.

Академия-озеро-книги. Ставший привычным распорядок дня. И только иногда, для разнообразия – как, например, в этот весенний вечер, - игры с самим собой, от нечего делать. В конце концов, белые лотосы еще никогда не портили стоячую воду. Красивая статичная картинка, и никаких неожиданностей.

Неожиданность пришла. Пришел – и остановился у самой воды, склонив голову набок и улыбаясь не то приветливо, не то снисходительно-насмешливо. Не переставая улыбаться, склоняется к самой воде и касается белоснежных лепестков: в серых глаза мелькает любопытство. Да и мелькает ли – вспыхивает.

-Вот так даа… - и тишина вздрагивает. Впрочем, его голос нельзя назвать громким. Тихий, бледный – чем-то похож на тот лотос, что сейчас с таким интересом разглядывает. Вот только не забитый ни разу. И то хорошо…

-Особенно удался вон тот, дальний: почти не просвечивает, - и тут же, поспешно, - Зато куда лучше, чем получилось бы у любого из нас, - кажется, хотел сказать что-то еще, да только замолкает: слишком удивленное выражение лица у собеседника. Ровно миг, но и мига вполне достаточно.

-Спасибо, - коротко кивнув, темноволосый синигами откладывает учебник в сторону, - Хоть ты увидел.

-Но разве это сложно? – вот теперь счет один-один: в голосе нового знакомого сквозит искреннее недоумение. Вот если бы он повстречался раньше…если бы…тогда – тогда можно было бы и обидеться: почему-то эта мысль встречена не досадой, а восторгом. И ответ напрашивается сразу же:

-Нет – очень легко, - весело и со скрытым вызовом, взлохматив себе волосы, - Но я могу и посложнее.

Реакция однозначна: или ее позволили предугадать? Да какая, в общем-то, разница…

По воде проходит рябь: круглый камешек метко брошен в гущу лотосов. Распорядок дня нарушен. Безвозвратно.

-..Кстати, меня зовут Урахара. Урахара Кискэ, - хмыкает, заметив дернувшийся уголок губ, - И не надо смеяться, это уже неоригинально.

Отчего же? Неожиданности всегда ставят день с ног на голову. Как и тихий, давно не слышный смех.

Весна. Один шаг.





Мидзу.

…- Ну вот…не до…ши… – последние звуки затихают на губах. Все-таки предпочел замолчать, сузив потемневшие глаза.

Со стороны они похожи на двух актеров пьесы Ноо, застывших на секунду позже дрожащего финального аккорда. Вместо флейты – эхо поединка, затевавшегося с целью продемонстрировать не так давно достигнутые шикаи. Первый раскат грома заменил удар гонга.



Овари.2



Импровизация битвы началась стремительно: обоих с головой захватил энтузиазм. Как в тот день, когда рукоять материализовавшегося духовного меча впервые легла в ладонь. Возможно, каждый мысленно бросил вызов уже тогда. Чтобы накануне цую3 подтвердить его.

Итог – не понадобилось. Им было не до шикаев, их захватил бой. О достижениях вспомнили постфактум, уже разворотив изрядную часть одной из тренировочных площадок. А ведь и были-то одни только выпады, обманные шаги, атаки и блокировки. Сопровождаемые лязгом клинков и тихим рваным дыханием.

Казалось, что все это длилось весь вечер. На деле же танец душ и тел захватил всего на несколько минут: эти двое слишком долго тренировались вместе. И слишком честолюбивы, чтобы уступить. Под стать занпакто – ни Алая Дева, ни Зеркальный Цветок в который раз не сошлись во мнениях. Первая атакует в полете и быстро же убегает – от ласки и неги второй, обволакивающей пологом иллюзий. Одна манит, другая – откровенно дразнит, проникая за полог и тут же уносясь вдаль…

Им никогда не наскучит играть и встречаться друг с другом в изысканном стальном поцелуе. Их новым хозяевам – тоже.

«Поэтично, не так ли?» - обрывает самого себя Соускэ, расслабляя кисть: они поставлены в тупик, куда дальше? Лезвия зеркально застыли слишком близко к теплой коже; это знак – можно расслабиться. Тем более, что сейчас наконец-то пойдет дождь.

- Скоро…скоро, - дыхание восстанавливается постепенно: Кискэ все еще почти не слышно; однако, его усмешку видно прекрасно, - Соускэ-кун…самое время процитировать…по случаю…

-Нужно ли? – немного хрипло; собственный голос не узнать. Не узнать и знакомое лицо напротив: волосы прилипли к вискам, кажутся не такими растрепанными. И окружающий мир, тонущий в тумане - не иллюзорном – тоже не узнать.

Время остывать от огня азарта. Он опасен вне поля битвы.

Дождь...первые капли, падающие на постепенно холодеющее лезвие. Острие, замершее в ничтожных миллиметрах от горла того, другого, ткавшего иллюзии. И - уже ставшая знакомой прохлада Киока. Контрастная в сравнении с жаром иной капли, растущей на шее. Слегка, но...Задел. Первым.

Первый осенний дождь.

Первый зимний дождь…3

Нет…это не сюда. Это потом.

Бывшие противники улыбаются друг другу медленно, как если бы учились этому заново.

- Значит, мы продолжим, - словно спрашивая разрешения, Кискэ почти касается стали; вот-вот – и отведет в сторону. И Соускэ кивает, отражая его движение.

На самом деле, шикай – это прикрытие. Истинное удовольствие таится в вызове. Вызове единственному, кто смог заинтересовать как равный. Для разгадавшего первую головоломку уже готовы другие, а Соускэ всегда был мастером головоломок. Даже в сражении…

Его друг способен решить любую – ради процесса, а не победы. Он умеет проигрывать давая понять, что на деле еще не сдался.

Как сейчас – быстро и небрежно слизнув кровь с пальцев.

…Шаг.



Хи.

-В седьмом месяце года стоит невыносимая жара… 4- полушутливо цитирует разморенный капитан Пятого Отряда, в полный рост растянувшись на нагретом полу.

-А вот и нет, а вот и раньше, - полусонный голос рядом, у плеча. Айзен только с усмешкой качает головой: вот лишь бы возразить! А он-то в кои веки надеялся на передышку. Отдохнуть бы от дебатов, да и Госпожа вот-вот попадет под раздачу, жалко…в свое последнее утверждение Айзен-тайчо не верит совсем.

Соускэ бросает то в научные изыскания, то в изящную литературную словесность. Кискэ с головой ушел в эксперименты и выныривает только для того, чтобы беззлобно покритиковать очередную излишне творческую натуру.

Они вполне довольны друг другом.

Тем более сейчас, разгоряченные и уставшие, на солнцепеке – в то время, как в Сэйрэйтэй все до последнего едва передвигают ноги. Будь они офицерами попроще, страдали бы вместе со всеми. Но капитанам позволено многое. Тем более – капитанам, беззастенчиво использующим кэккай. Ведь исключительно для пользы дела. Исключительно для того, чтобы сохранить лицо и не сорваться не подчиненных… ведь жарко, безумно жарко: тяжело себя контролировать.

Что удивительно, верят обоим. Значит, только при избранных прикидывается никудышным актером. Вот как сейчас.

- Я ненавижу жару, - картинно вздыхает Урахара, жмурясь от ласки солнечных лучей и поглаживающих плечо пальцев.

Тем не менее, сил заниматься любовью в разгар дня и в самом жарком месте комнаты кое у кого хватило. Да и после энергии хоть отбавляй – стоило найти в ворохе одежды то, по поводу чего Гобантай - тайчо, собственно, пришел к своему коллеге изначально. Пусть и всего одной рукой – но долго же он там копался…Айзен не может сдержать беззлобный смешок. За что тут же получает сложенным веером. Наощупь. Оказалось, очень удачно – ровно по лбу. Спасибо хоть на том, что слегка.

-Капитан не подлежит критике… - довольно и сонно не оправдывается, но объясняет. Не поднимая глаз от зажатого в пальцах листка - Моих теорий это тоже касается – тем более, при живом лейтенанте! – по тому, как поблескивают глаза, видно, что на самом деле их очередной спор доставил Урахаре удовольствия не меньше, чем недавний – по-другому это назвать никак нельзя – сеанс мазохизма. Увы, прохлада сегодня обитает только в лаборатории. В лаборатории нет места ничему, кроме работы и околорабочих чаепитий. Иначе это просто несерьезно.

И снова они хоть в чем-то солидарны.

-Действительно, не подлежит, - теперь в его сторону летит косодэ. Ткань обжигает кожу, - Соускэ-кун, как можно лишать меня главного пункта программы всех наших встреч, м? Опять ушел в фантазии и отмахивается…

-Нуу.. – прищурившись, - Мои фантазии вполне себе логичны.

-Какое милое противоречие, - откинувшись ему на грудь, Урахара беззвучно смеется. А потом вдруг становится серьезен и задумчив.

-Хотяяя… - протяжно, выводя пальцем узоры на ключице любовника, - Знаешь, ведь и такое бывает, - и тут он снова вспоминает про записи. Листок снова поднят на уровень глаз. Но Кискэ не успел спрятать мелькнувшую хитринку – золотистые искорки у радужки.

-Могу даже показать логичную фантазию, прямо сейчас, - тщательно скрываемые вкрадчивые интонации: дискуссии не избежать в любом случае.

Фантазия и логика – чаще всего, именно на этой почве и происходят споры. Сам по себе Урахара очень дипломатичен: спорит он только с избранными. Зато как спорит – иначе, как искусством, не назовешь. Новый уровень начатой когда-то игры – вместе с началом их долгих дискуссий оба признали, что пришло ее время. А пора юношеского соперничества оставлена за бортом. Простой звон кликов – слишком скучно. Чего нельзя сказать о ровном пламени рэйацу, чуть разгорающемся при споре или в ходе оживленного разговора.

Кискэ откладывает записи в сторону, пристально вглядывается в его глаза и проводит рукой по волосам: убирает пряди со лба. Только одна почему-то не хочет вслед за остальными, по-прежнему пересекает лицо.

-Это тебе пример логичной фантазии, - и добавляет: - Кстати, так много лучше.

Знаю, Урахара-тайчо. И, смею надеяться, знал гораздо дольше, чем вы. Вот ведь любитель разгадывать ребусы…

-А это серьезное выражение лица, Айзен-тайчо, - явно веселится этот самый любитель, - делает вас…как же он тогда сказал… еще более настоящим.

В ответ Айзен просто улыбается, прикрыв глаза. Солнце. Жара и впрямь ударяет в голову, только и всего.

Бледные пальцы, потянувшиеся было за листком бумаги, пойманы в клетку: нет уж…

-Кискэ, спора у нас сегодня не вышло. А мои расчеты останутся там, где были оставлены. И смотреть на них ты будешь в лаборатории, - голос тихий, но возражений не терпящий. Да и скользнувшую по животу вниз ладонь мнимой жертве явно не хочется сбрасывать .

Это не учебный поединок, это много лучше…

Вес тела – последний аргумент. Как выяснилось, весьма действенный. А солнце в голову… не так уж важно.

Шаг.



Кин.



… - Момидзи5 лезут в окно: тут впору поэтов, а не прозаиков цитировать, - Урахара задумчиво смахивает со стола пару уже засохших вестников осени со стола: здесь и так жильцов хватает. Расчеты, расчеты, формулы на огрызках рисовой бумаги, кисти и тушечные камни, а апофеозом – пара чайных пиал («Да, чай, а касательно сакэ – это к Шунсую; впрочем, в свете последних дружеских посиделок, ты вряд ли рискнешь еще раз поиздеваться над своим организмом – с твоей-то предусмотрительностью…»). Бледно-зеленый селадон6, красные клены и желтоватые листы – воистину осенний пейзаж на отдельно взятом столе, всячески мешающий, но красивый. Он настраивает на лирический лад и гостя, и хозяина. Споры поутихли: пришла пора пожинать плоды и наблюдать за результатами как можно тщательнее. Как же, как же…

В этот самый момент в обители науки – очередная дискуссия о новых литераторах. Между делом.

- Он довольно любопытен, не отрицай, - Айзен спокоен, он наблюдает за сумерками; замечает как бы вскользь: - Совсем как некоторые представители вашей – ну хорошо, нашей братии… Хотя – судя по его рассказу, как раз господ, владеющих наукой, сей доблестный воин не любит.

-О да, «может ли человек быть храбрым, если он начинает рассуждать?» 7- мягкая усмешка в сложенный веер: в чем-то Кискэ не меняется, - Рассуждал как-то раз господин Цунэтомо, самурай до мозга костей, поглядывая, скажем, на опадающие листья. Соускэ-кун, если ты устроишь нам очную ставку, я, пожалуй, пересмотрю свой взгляд на щедрость.

Стекла очков ловят свет одной из ламп:

-А я ведь тоже умею ловить на слове…Даже тех, чей язык не в меру остер.

-Спасибо, хоть с мечом своего нового лейтенанта не сравнил, - исследователь отмахивается: исследователь занят. Впрочем, он всегда делает это дружелюбно, тщательно маскируя раздражение. Если таковое вообще присутствует. Мягкий – даже тогда, когда жалит. Так действует не сталь клинка, так обжигают шарики ртути. На первый взгляд, куда безопаснее, пока лежат себе вон в той герметичной колбе. Главное – не разбить, руке не понравится: куда там стали…

-Ну что ты – куда Шинсо до тебя, - сейчас за улыбкой – улыбка, и ничего больше.

Кискэ довольно мурлычет в ответ – или просто что-то напевает, уже увлеченный работой и потерянный для окружающего мира. В полумраке – и как он ухитряется делать это в полумраке – едва различим танец больших, но узких бледных ладоней. Завораживает, подобно кружащимся за окном листьям. Недолго очароваться и забыть обо всем, сидя, едва ли рот не разинув – как ребенок, смотрящий на летние фейерверки.

Иллюзия очарования - рисковая, но неплохая для того, кто любит очаровывать собой, не так ли?

-Кискэ, - лениво и как бы отстраненно произносит Айзен, вглядываясь в вечер, - Я все вспоминаю последнюю разработку – помнишь ту пару листочков? Так вот.. – в серых глазах интерес: кажется, ртутный шарик пришел в действие. Все-таки, работа всегда была для него на первом месте. Работа и исследования. И что тут сделают желто-красные момидзи…

Следят. Думают.

-…а почему – именно лимитер, Урахара? Зачем уходить в минус, когда…

Идея подкинута как бы невзначай. Новый ход-выпад – для одного. Только он уже знает – какая досада.

Чуть бесцеремонное помахивание исписанной тетрадью перед носом. Он не дождался конца объяснений: главный ученый Сэйрэйтэй тоже не теряет времени даром, разнообразя правила. Только – знает ли он, что Айзен-тайчо теперь тоже не против риска? В конце концов, это должно было случиться: хорошее зеркало хорошо отражает.

- И ты дашь мне посмотреть только на результат? – подавив зевок, с формально-вежливым сожалением, - Ну что ж…будь по-твоему.

Улыбка уголками губ. Жаль, веер один на двоих.

Капитан Пятого Отряда – идеальное зеркало. Возможно, именно поэтому ему так везет все это время. Не так страшно – добавить еще немного к последней информационной ставке.

Шаг!



Ки.

…- А холодно-то до сих пор, тайчо, - и улыбается еще шире. Будто довольный подмеченным фактом, Гин подольше растягивает последнюю гласную и протягивает вперед руку, наощупь пробуя чернильную темноту у края футона. Его капитан – оказывается, так и не согревший своего подчиненного этой ночью, - только слегка усмехается.

Холодные пальцы соприкасаются с зимним сквозняком - и Ичимару возвращается обратно, ближе к огоньку тусклой лампы под бумажным абажуром. Вот-вот погаснет. Через три удара сердца, пожалуй…Ошибся всего на один: на четвертом ударе над бледно-синим абажуром поднимается едва заметная струйка дыма. Гин не то вздыхает, не то недовольно фыркает и прижимается еще теснее, опустив голову Айзену на грудь.

- Ну ты и привереда, Гин-кун, - мягко-насмешливо: ему более чем тепло, - Лишь бы сказать слово поперек, и плевать на иерархию…И кого ты мне напоминаешь, м?

- Оо, тайчо, для полной убедительности, в следующий раз я постараюсь вести себя как можно тише – опять громко фыркает и небрежно поводит острыми плечами, натянув одеяло повыше.

-Это ревность, Гин? – удивленно выгнутая бровь. И тихий смех в ответ: и впрямь, для них двоих не придумаешь шутки удачнее.

Комната маленькая. В комнате темно. Но не мрачно.

…Помолчав, проводит языком по узким губам, увлажняя: - Просто мне кажется, мой капитан будет скучать. По игре.

Айзен качает головой и снова улыбается: нет, не будет. Все, связанное с этим человеком, не несовместимо с понятием «скука». Это было ясно с самого начала.

-По игре? Всегда можно начать новую игру, Гин, - широкая ладонь на затылке, длинные пальцы перебирают тонкие серебристые пряди, - Новую игру с новыми правилами и партнерами, - чуть ощутимее, - И куда увлекательнее той, что была до.

Но Ичимару прав, пора бы уже озаботиться. Финальный ход будет вот-вот сделан – его лейтенантом, Куроцути. Слишком амбициозным для того, чтобы не оценить всей прелести сделки, но достаточно недалеким – получит пост и останется доволен. Зато никаких образцов преданности и морали, никаких поползновений в сторону воинского кодекса чести, о чем поначалу беспокоился капитан Пятого Отряда. Он не понял даже, кому продал изобретение своего начальства. Да и не интересовался особо этот, на первый взгляд, исполнительный и верный долгу лейтенант. Воистину, внешность обманчива.

В конце концов, на Грунте первый высокоморальный кодекс был придуман аристократией – для того, чтобы ослабить воинское сословие. А при таких ставках – при таких ставках хороши все средства. Хотя бы ради одного только озарения, осознания простого факта:

Переиграл. Того, кого никто не мог переиграть. Сытой улыбкой – но не на лице, а всего лишь в воображении – предвкушение. Неужели в детстве ни разу не приходил подобный, почти ребячий восторг?

Но в успешном исходе дела Айзен Соускэ и сейчас уверен не до конца: привычка. Только об этом никто не узнает. Ник-то. Даже Гин, чуть менее похожий на Лиса, но много сильнее щурящий глаза.

Росток проклюнулся и пошел в рост. Долгожданный всход, которого он так ждал. Но об этом тоже никто не узнает.

«Древесные корни разрушают землю».8

И сегодня можно, после долгого перерыва, создать иллюзию лично для себя: стены, расписанные ивами – темнота становится живым серебром. Гин их не видит: для него существуют темная комната и погасший фонарь. Быть может, потом научится, но пока – только по воле своего капитана.

- Тайчоо…веетрено, - теплое дыхание на коже: неужели все-таки почувствовал? В темноте загораются алые щелки – Гин скорчил гримасу недоверия, - Снаружи, тайчо?

Неоригинально…

-Да. Снаружи, - Айзен неожиданно мягко проводит пальцами по щеке, отпустив волосы. В ответ – едва заметный кивок.

Верно, Ичимару. Ты указал на нужное различие.

Гин похож – но сам он не видит иллюзий. Он многого не видит и не ищет цитат. Он тоже умеет проигрывать – но именно так, как нужно Айзену…Потому-то и останется в итоге он.

Но все же - впервые жаль, что круг неизменно замыкается.

Шаг?..



Примечания:

1. Выдержка из "Книги Перемен"("И-Цзин")

2. "Конец", "завершение"(яп.)

3. Сезон дождей

4. Мацуо Басё

5. Сэй Сёнагон, "Записки у изголовья"

6. Японский клён

7. Род керамики

8. Ямамото Цунэтомо, "Хагакурэ"

9. Всё та же "И-Цзин")

запись создана: 13.03.2007 в 01:39

@темы: Бличегон

---

Hitotachi o kikanai no wa tsumaranai mono da nee...



Мондай га най - есть только досада. Но и с этим можно бороться. Например, с помощью фанфиков на сообществе: выполнив свою миссию, я наконец-то могу читать других авторов) В выходные проведу более радикальную борьбу. В конце концов, давно пора капитально убраться в комнате смены обстановки ради: разгрести стол, найти постоянное место для своих книг, японских кукол, свечей и подсвечников, вееров...

Время перемен? Нет. Время уюта. Наша квартира постепенно приобретает уютный вид. Так почему же моя комната должна быть исключением?)

Это не желание перемен - это желание покоя и гармонии с собой. В созерцании и творчестве: я снова играю. Пишу. Пытаюсь что-то шить, ведь летом игра. А еще раньше, дай ками, будет фотосессия в Серебряном, как и планировали...да, чего мы только не планировали!

Для начала надо все-таки кататься к Зою, как и обещал. Чтобы вечерами говорить обо всем том, о чем молчали долгое время. Смотреть "Серокрылых" и "Блич" - ну да, и "Крест" тоже. А потом..потом я обязательно приглашу к себе в гости. Просто так, тех, кто захочет. В комнату, ставшую чуть уютнее.

Ри, Лол, у нас ведь тогда неплохо получилось?)

Наступает время выполнять обещания и принимать решения. Часть решений уже приняли - что ж...каждый решает сам. А я не люблю лишних слов. Предпочитаю дело.

Выполнением обещаний можно окончательно добить досаду.



Мондай га най. Хонтоо ни. Во всяком случае, для окружающих)

---

Наконец-то выдохнул. Безбожно расслабился, таки да..)

Устроили себе маленький юг: едим помелло и безбожно вкусную малайскую смесь с бамбуком. Я нагло жульничаю, ибо рядом с палочками положил вилку.

Кошколисья жизнь прекрасна...)

---

В закрытой записи лежит дописанный фанфик. Ждет своего часа проверки.

Ками, мне даже нервно%)) Оно ведь могло быть гораздо лучше, но..спасибо, понятно, чему.

---

По поводу впаданий в детство

А мне ведь никогда особо не нравился Шэнг Тсунг...



Но с возрастом приоритеты меняются *смешок*

---

Каррент2

Спасибо серверу - сегодня аськи нет.

Доступен в обоих дневниках и по у-мылкам, если что. Вот.

@настроение: Доообрыый...

---

Каррент

Все идут в "Точку"...а я в кои веки не поддерживаю флэшмоб))



Привет, асоциальность

---

Пост о них...

Красивых и утонченных по сути своей, вне зависимости от того, какие на них натянуты струны. И, разумеется, о тех, кто на них играет)

Об их романах - романах тех, кто мне небезразличен и кого я слышал вчера и сегодня.

Те, кого я услышал сегодня, на скамейке у института - солнечные и легкие. Их дуэт - майское утро или ночь у костра на берегу Индийского океана, где звезды большие и яркие. Алеан сама яркая, от разноцветной юбки до блестящих ореховых глаз. Когда ее пальцы соприкасаются со струнами по-восточному причудливым перебором, замысловатой мелодии нейлона втроят многочисленные браслеты на запястьях: не то капель, не то танец солнечных зайчиков.

Их дуэт открыт и искренен, их союз - не на двоих. Он для всех. Редкое тепло голоса и звука.



Вчерашнее - Старший ведет дебютантку, легкий флирт по случаю торжества. Его постоянная дама - жесткая и своенравная, сталь не щадит пальцы...Эта мягче. Но в любом случае: в каждом аккорде Хайдл - вызов. Не напрасная битва с окружающим миром, но вызов уверенных в себе. Они не прячутся за масками и идут вперед, перебор за перебором, смешивая с боем. Выпад - ради искусства, а не убийства - удар по струнам в сочетании с чуть надломленным сигаретами, и от этого чарующим голосом. Из жеманно-нежной испанки - холодная красавица, песня которой приносит с собой мартовский ледяной, но свежий ветер.



Два дуэта. Два прекрасных дуэта.



Слышал и других..если они захотят *Вы захотите, хай)* - напишу и о них)

---

Это к вопросу о том, что ты пропустил и кто такая Гвендалин, отоо-сан

Тот самый отрывок. Один из моих любимых, кстати)

***

"...- Простите... - высокий журчащий голос.

Аэниэ подпрыгнула на месте и выронила карандаш.

- Простите, я не хотела Вас пугать, - та самая женщина легко нагнулась, подняла карандаш и вручила его девочке.

- Спасибо... - Аэниэ смутилась. "Даже шагов не слышала... Ой..."

- Не стоит. Ведь это Вы автор? Аэниэвьель?

- Да... - девочка хотела было поправить женщину, ведь она неверно поставила ударение в ее имени, но не решилась. - Я...

Женщина присела на корточки, и ее глаза оказались на одном уровне с глазами Аэниэ.

- Меня зовут Гвендалин.

- Очень приятно, - полушепотом.

- Взаимно, - легкий наклон головы, - Вы ведь где-то учитесь, так?

- Да... - запинаясь, девочка выговорила полное название своего колледжа.

- Это заметно. Вы хорошо рисуете. Знаете... - Гвендалин улыбнулась, и тут же ее плоское широкоскулое лицо утратило часть своей замкнутости. - Ваши рисунки напомнили мне... меня. Весьма похоже. Когда-то я рисовала почти так же...

- А сейчас?

- Сейчас... - рассеянно убрала за уши выбившиеся пряди коротких черных волос, - немного сложно сказать. А Вы - из Москвы? - дождавшись кивка Аэниэ, продолжила. - Очень хорошо, я тоже. В Москве я веду художественную студию - Вы могли бы как-нибудь приехать, посмотреть работы, свои показать, может быть...

Аэниэ открыла было рот, чтобы ответить, что да, она с удовольствием... Но тут дверь распахнулась, словно от хорошего пинка, и в зал влетела Лави под руку с кем-то смутно знакомым, в сопровождении нескольких существ из свиты. Эльфка завертела головой, углядела Аэниэ и бросилась к ней с криком:

- Ага, вот ты где, пушистая!

Аэниэ бросила виноватый взгляд на Гвендалин, радостный - на Лави, и поднялась навстречу, на этот раз уронив не только карандаш, но и блокнот. Девочка засуетилась было, но Гвендалин быстро нагнулась, подняла все оброненное - и почему-то не спешила отдавать, застыв на корточках вполоборота, глядя на приближавшуюся эльфку

- Мяу, пушистая! - эльфка улыбалась во весь рот, и Аэниэ засияла в ответ. - Смотри, кого я привела - аж целого Ородрета! Пусть полюбуется, как мои пушистые рисуют... И пусть только попробует на следующий год тебе места не дать! Рразорву!

Высокий полноватый мужчина, поддерживавший Лави под локоток, смущенно улыбнулся, но промолчал.

- А... - тут взгляд Лави остановился на Гвендалин, все еще державшей блокнот и карандаш Аэниэ, но уже успевшей подняться. Улыбнулась, не разжимая губ - девочка хорошо знала эту ее холодную улыбку, не затрагивающую глаз. - Ну здравствуй.

- День добрый. - отозвалась Гвендалин, слегка наклонив голову. Протянула девочке ее вещи.

- Спасибо... - еле слышным шепотом.

- Так она... с Вами? - женщина зачем-то снова поправила очки, уставилась Лави прямо в глаза. Та властным жестом притянула к себе девочку, обняла за плечи:

- Конечно. Правда, у нее великолепные картины?

- Талант, - сухо проронила Гвендалин.

- Ну так! Иначе никак! - гордо тряхнула волосами Лави, и ответная улыбка Гвендалин оказалась не менее натянутой:

- Ну, да, разумеется. Не сомневаюсь. Позвольте вас оставить... - уверенно шагнула вперед - Лави невольно посторонилась, пропуская ее, но женщина приостановилась, взглянула на девочку:

- Надеюсь, мы еще увидимся, - и пошла к выходу.

Аэниэ кивнула и недоуменно уставилась ей вслед, но эльфка легонько щелкнула ее по носу:

- Тю, пушистая, не спи, замерзнешь! Ородрет, между прочим, страшный человек! Пардон, эльф! Вот ка-ак посмотрит он, и на будущий го-од...

- Да что ж ты из меня монстра делаешь? - шутливо запротестовал Ородрет, но Лави замахала на него руками:

- А ты и есть монстр! Кто весь паркет клыками пропахал?!

Тут девочка вспомнила, что видела этого типа среди оргкомитетчиков на открытии КОНа - на собрании, обозванном Лави "говорильней", где сидеть было смертельно скучно, но нужно.

- Аюшка, ну-ка расскажи, что ты хочешь на будущий год приволочь?

- Так рано же еще... - смутилась Аэниэ, - Я пока не знаю точно...

Но Лави не стала слушать:

- Думать об этом надо уже сейчас! Ну и ладно, сам тогда скажу! - и вывалила на Ородрета кучу своих соображений и предложений, а под конец заявила:

- В общем, ближе к делу я с тобой свяжусь и скажу, что к чему, а место нам ты все-таки забей. И не вздумай забыть! - и снова потащила его по выставке, указывая на отдельные картины и что-то возбужденно ему втолковывая. Ородрет молча улыбался, свита уже успела разбежаться по углам, а некоторые так и вовсе ушли - они-то все работы девочки уже давно видели. Всеми забытая Аэниэ так и осталась стоять возле своего фанерного стула, прижимая к груди блокнот и карандаш, и в ней начинало закипать тихое возмущение: "Но это же моя выставка! Это же... Это мое! Не хочу я сюда ювелирку тащить, я же еще не умею как следует... Но... Лави... А как же я?"



* * *



- Лав, а ты не знаешь, где у Гвендалин студия?

- А зачем тебе? - Лави оторвалась от пришивания пуговицы к рукаву и взглянула на девочку.

- Она меня приглашала в гости, а где это, не сказала...

- Вот что, Артануш, - эльфка внезапно посерьезнела, - сейчас... Погоди. - воткнула иголку в ткань, закрепила нитку и отложила рубашку. - Поди сюда.

Недоумевая, Аэниэ подошла и присела рядом.

- Пушистая... - Лави испытующе заглянула ей в глаза. - О чем ты с ней разговаривала?

- Да так... Ерунда всякая...

- А все-таки?

- Она спросила, где я учусь, что еще умею... Похвалила... Сказала, что сама похожее рисовала.

- Да ну?

- Ну... - Аэниэ потупилась, - вроде и все.

- Точно все?

- И еще в студию пригласила...

- Она к тебе не прикасалась? Ничего у тебя не брала?

- Что? Нет, ничего...

- Это хорошо... - эльфка вздохнула с видимым облегчением. - Пушистая, мой тебе совет - не общайся с ней. Гвендалин - существо опасное.

- Как? Чем?

- Чем... - Лави задумчиво потерла переносицу. - Понимаешь, она... Инвольтирует.

- Чего?

- Она магичит всерьез - и всех завязывает на себя. Понимаешь? Она делает так, чтобы от нее зависели, чтобы ее слушались, подчинялись, обожали... А наигравшись, она таких выбрасывает. И плевать ей, что они теперь жить без нее не могут. Почему я и спросил, брала она у тебя что-нибудь или нет... По волоску, по фотографии - она может. А я за тебя боюсь, кыся моя. Не надо тебе с ней контачить, хорошо?

Аэниэ истово закивала:

- Конечно! А знаешь, когда она только зашла, я почувствовал что-то не то... - девочка пошевелила в воздухе пальцами, пытаясь показать это самое "не то".

- Конечно, ты почувствовала! - эльфка улыбнулась и обняла ее за плечи. - Ты же у меня умница, ты хорошо такие вещи просекаешь. Ну, муррр?

- Муррр! - с готовностью подтвердила Аэниэ, и эльфка, рассмеявшись, легко коснулась губами кончика ее носа:

- Ну и отлично, теперь я за тебя спокоен, - и снова взялась за шитье.

- Лав, давай я помогу... - застенчиво предложила Аэниэ, и Лави, поотказывавшись немного, согласилась."

(С)ПоКХ

---

У нас обязательно будут теплый дом и общая сказка, родные. Осенняя, коричнево-рыжая - как фонарь и книги. С витражом на стене - как крылья весенней бабочки, чтобы не забывать о красоте жизни. Шелестящая, как ароматные лепестки из шкатулки и все те же кленовые листья.

Каждый принесет что-то свое. Домашнюю выпечку, стихи и игру на гитаре. А с кем-то -станцуем, как сегодня. Вальс в квадратной комнате, утопая в пушистом ковре. Глаза в глаза.

Счастье есть. Оно реальное, оно ощутимое. Хотя бы потому, что в нашей семье каждому известно все друг о друге. Здесь слова могут быть брошены только в лицо, а не за спиной. Многие не верят. Так вот же - есть.

Потому что - клан. Хаос. Настоящая семья.

И иначе быть не может.

---

*улыбка*

Еще один повод полюбить золото...

Он и правда великолепен.

Аригатоо.

---

*выдох*

Все. Будет.



Только мне фанфик почти угробили.



Ремонт, ***

@настроение: Вашумать

---

Mondai ga nai. Ii koto da ne.

Demo, hitotachi wa nazeka hanashitsudzuketeiru...

Maa, maa, mattaku wakaranai yo))

Внимание - сабы! Прежде всего - для Айясегавы, чтобы больше не искал по словарям)))

*Пытался изобразить голос Володарского - забил на это дело:

Вот нет проблемы, а люди все равно напрягаются. Не понимаю я этого.

Себя я тоже в этом плане не всегда понимаю, но я об этом писал не здесь)*

---

Плюс один понт)

Проснулся полвосьмого от удара конвертом по голове. Долго и слегка нецензурно открывал. Минуты две осмысливал свое счастье, глядя на появившийся уголок плотной бумаги и на заветный иероглиф "Но:"..



Таки да, Норёку сикэн. Третий уровень.

---

Ты просил, радость моя

"Говорят, самое короткое сю - это имя человека"(с)



UPD: Но кататагаэ я сейчас не осилю, мда%

запись создана: 09.03.2007 в 09:06

@темы: Оммёдо