Вернее, таки написалось офигевшим от попытки реанимировать совесть мной. Наверное, Мацунага-доно уже даже не будет меня убивать, но это оно. Для Тэнки, да.
Заключительный аккорд моего странного гетного ОТП. Пока заключительный, конечно: тема серпентария мне нравится, раскрыть ее я уже готова хоть в гордом одиночестве)
"Миг - и их нет..."
Тема: "Северный ветер"
Пейринг: Акэти Мицухидэ/Нохимэ
Рейтинг: символический
Жанр: Ангст и немного черного романса))
Предупреждения: Игры с историческими фактами - красной нитью.
Дисклеймер: Все принадлежат CAPCOM, автор одолжил ненадолго.
Нудная историческая справка: о последних годах Нохимэ мало что известно, однако же, согласно одной из версий, отправиться в мир иной ей помог Акэти Мицухидэ. Вскоре после убийства Оды, собственно.
Завершает вот этот цикл
Тонкая бумага горит быстро и хорошо: еще немного - и на пальцах останутся невесомые серые пылинки, которые новоявленный сегун скормит северному ветру. Ветер слижет драгоценное подношение с ладони и отправится себе дальше, свободный. Увы, людям такими свободными уже не стать: каждая попытка вырваться приводит в новую клетку. Сбросишь с себя оковы господина - попадешь в оковы долга перед вассалами. Если ты, конечно, не желаешь испортить карму и не хочешь слишком много потерять. Или если ты не безумен.
Гори, гори, высочайшая воля.
По счастью, никто из воинов клана Акэти не видит сейчас своего предводителя. И не найдется глупца, который дерзнет спасти остатки императорского указа. Для ожидающих внизу этот указ - спасение и оправдание. Для того, кто шестнадцать лет готовился отправиться в Холодный Ад, подобные документы - лишний груз.
Последние ошметки догорают, а пальцам до сих пор не больно. Чувства и эмоции - кроме чистого безумия - тоже будут лишними. Остатки самоконтроля тоже скукоживаются, сгорают в пламени, отражающемся в глазах.
Это только начало: через несколько дней, когда падет замок Адзути, можно будет начать избавляться от обузы в лице собственного войска. Милосердный поступок: наверняка им не слишком хочется вечно мерзнуть вместе со своим господином.
Вот пускай и идут на перерождение иными путями. Сгорая так же, как этот ценный клочок бумаги.
Прохладный ветер после пламени - как ведро воды на разгоряченную голову. Или остывшее сакэ...Эта мысль вызывает у Акэти Мицухидэ блаженную улыбку, и он наконец-то небрежно раскрывает ладонь. В ней с видимым пеплом смешан другой, невидимый. Давно пора было сжечь и это, но очень уж хотелось - красиво. Жест, конечно, не менее театральный, чем тот, давний. Но когда ты привык к тому, что тебя выставляют посмешищем - подобные мелочи не смущают: ведь где теперь те, кто поверил этой шутке?
Мелкие серые хлопья путаются в волосах - и сегун недоуменно проводит по ним рукой, пытаясь убрать. А потом задумчиво произносит, глядя в темное небо:
- Кто бы мог подумать, что мое сердце столь постоянно...
Значит, красиво избавиться от этого груза не выйдет. Жаль, что все оно так, Китё: бросить к твоим ногам либо Японию, либо твой же кинжал. Только ты оказалась достаточно сильна и не явилась сюда сама, ослепленная. Ах, если бы только северный ветер унес пепел без остатка...
Мицухидэ смеется, тихо и счастливо, отнюдь не безумно - так кажется со стороны. И оглядывается назад, на тлеющие угли.
Приказы отдаются еще быстрее, чем огонь пожирает бумагу.
@темы:
Трава японская,
Тварьчество и креатифф