[Свиреп, когда спровоцирован.] [Нет ничего невозможного для блестяще извращенного ума.][Дважды японутая девочка.]
Вот тут собраны все имеющийся на данный момент правила:
11.04.2013 в 12:55
Пишет Eswet:"Госпожа сегун", 13 апреля - общая вводная
Под замок не кладем: тут пока секретного нет ничего.
АПД еще: краткий курс биографии нынешней госпожи сегун, с которым так или иначе все знакомы.
читать дальше
Биография Иэясу до ее двадцати лет не известна широкой общественности: дочь знатного, но обедневшего рода, дальний потомок принцев императорского двора. Ее семья жила в тени великих полководцев Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси, а саму Иэясу *до принятия этого имени, то есть, как раз лет до двадцати, ее звали Такэтиё* наверняка рано или поздно выдали бы замуж по их воле - за какого-нибудь отличившегося, но незнатного генерала...но тут Ода выкосил его собственный вассал, а великого Тоётоми все-таки свалила Красная болезнь, сколько он от нее ни скрывался.
Триумфу Иэясу предшествовали годы службы другим даймё, тонны политических хитростей и километры переписки. Во многом ей помог подняться Тоётоми Хидэёси *вместо мужчин своего дома служила и воевала под его началом, в том числе при высоком военном чине*. Этот человек помог женщине не только своим покровительством , но и безумной попыткой с имеющимися силами окончить завоевание Кореи, начатое еще Нобунагой. Тогда Иэясу, руководившая отправкой войск на острове Кюсю, прославилась оперативной ликвидацией вспыхнувшего с новой силой очага эпидемии, который воины привезли с собой вместе с телом Хидэёси. Тогда пришлось сжечь большое количество кораблей и все-таки выдворить из страны иностранцев: Хидэёси было сделал это - за речи пьяного матроса о господстве красноволосых варваров - но в реальности, как только понадобилось оружие против корейцев, вновь вернулся к союзу с испанцами и португальцами. Токугава Иэясу, заручившись поддержкой жен наиболее влиятельных даймё и к тому моменту завоевав популярность среди солдат, во всеуслышание заявила о том, что заботится, в первую очередь, о самой Японии - внешнее величие ничто без внутреннего света и стабильности.
Курс на стабильность сыграл важную роль, когда друг против друга стали сражаться альянс, созданный Иэясу - Восточная армия - и Западная армия, под командованием дамы из дома Исида. В результате самую крупную битву столетия *при Сэкигахара* выиграл альянс во главе с Иэясу, и сейчас она правит Японией как полноправный сегун, хотя император в Киото еще не издал указа о присвоении ей титула.
Сейчас Токугава Иэясу продолжает курс на стабильность внутри страны. Контакты с иностранцами сокращены до минимума, любой очаг болезни стараются погасить как можно оперативнее. Интенсивно вводится женское образование, не уступающее мужскому до Красной болезни. Мирный курс омрачает преследование христиан, как тех, кто оказывает поддержку скрывающимся и не депортированным гайдзинам, нелегально находящимся в стране.
читать дальше
Около 1560 года Японию охватила эпидемия Красной болезни.
Эта хворь, поражавшая исключительно мужчин, с огромной смертностью, изменила страну. Менее чем за 25 лет мужское население сократилось вчетверо. Волей-неволей значительную часть обязанностей, бывших ранее исключительно мужскими, взяли на себя женщины.
Поскольку эпидемия разразилась в разгар феодальных войн, их размах несколько сократился. Однако ни один из воюющих домов не мог себе позволить полностью отказаться от военных действий. И до эпидемии было не слишком невиданным делом, если в отсутствие или по смерти хозяина замка его оборону возглавляла супруга, сестра или дочь; теперь это сделалось обычаем. Женщины знатных родов облачались в доспехи и командовали войсками, занимая место погибших мужчин. Первым из даймё, кого еще только подозревали в принадлежности к женскому полу, был (или была) Уэсуги Кэнсин; в дальнейшем женщины занимали посты даймё все чаще, так что к 1600 году среди глав знатнейших родов приблизительно половину составляли дамы.
Борьба за власть над Японией и за титул сегуна отнюдь не утихла, несмотря на смену гендерного состава командиров. Меньше стало войск – кому-то нужно было и рис сажать, - но зато за мечи опять же взялись женщины. Война превратилась в подлинное искусство, все больше зависело не от количества войск – много их ни у кого уже не было – а от снаряжения, хитрости, заранее заключенных союзов, качества снабжения и дорог…
В 1600 году госпожа Иэясу из дома Токугава выиграла битву при Сэкигахаре. Этому предшествовали годы службы другим даймё, тонны политических хитростей и километры переписки. Но в результате самую крупную битву столетия выиграл альянс во главе с Иэясу, и сейчас она правит Японией как полноправный сегун, хотя император в Киото еще не издал указа о присвоении ей титула.
Западные благородные дома, потерпевшие поражение, сидят сейчас очень тихо, пережидая бурю над своими головами. Кто-то из них лишился глав, у большинства оказались в заложниках наследники.
Восточные, те, кто был с Иэясу, напротив, живут с гордо поднятой головой.
С тех пор, как женщины стали занимать посты глав домов, сильно изменилась концепция семейного права. Дама-даймё могла иметь столько мужчин, сколько сама пожелает; как правило, она не выбирала себе супруга, но отец ее детей (или отцы) становился при ней консортом – человеком, обладающим значительной властью, правом голоса в совете, ну и, очевидно, возможностью влияния на госпожу. Однако в случае заметных разногласий судьба такого мужчины повисала на волосе: того, кто знает тайны и спальни, и зала совета, но при этом ссорится с госпожой, навряд ли оставят в живых.
Конечно, ситуации могли быть разными. Бывали и равноправные браки, и сложное, заранее оговоренное наследование.
В случае с сегуном де-факто ситуация обстояла так. Разумеется, то, что прибирает себе сегун, от него никуда уже не денется. Поэтому в Ооку – «сердце» эдоского замка – теперь обитают юноши, которые оттуда уже вряд ли выйдут. Частью это те самые заложники, наследники даймё. Для них это может быть как крупной удачей понравиться сегуну (или ее дочери, наследница – барышня двадцати лет) и стать консортом, так и замечательным шансом сгнить в безвестности. Частью – молодые люди, взятые в гарем за внешность или какие-то другие позитивные качества. Младшие сыновья из хороших семей, которых жалко отдавать в монахи, не на ком женить – пусть хоть так делают карьеру.
Гарем из здоровых молодых людей по нынешним временам – страшное расточительство. Впрочем, у этого гарема есть и другая функция: при надобности он превращается в личную гвардию сегуна. В этом смысле, конечно, юноши-заложники на нехорошем положении: им оружия-то никто не даст, если что, и вообще запрут от греха. Остальные могут быть горды честью охранять сегуна.
Гарем набирался три года, с момента победы при Сэкигахаре, когда стало окончательно ясно, кто будет владеть Японией в ближайшее время. Однако это не собственность Иэясу – это собственность сегуна, коим Иэясу формально пока не является. Конечно, пожелай она навестить гарем, кто мог бы ее остановить? Но сегун соблюдает традицию; а кроме того, ей сорок лет, у нее взрослая дочь, и гарем – наименьший, видимо, из ее интересов.
Таким образом, за три года Иэясу ни разу еще не навестила своих мужчин; гарем сейчас больше всего похож на роскошное додзё, где молодых людей обучают как боевым искусствам, так и придворному этикету и вообще всему, что может пригодиться потенциальному консорту; и ждут там скорее Хидэ, дочь Иэясу, чем саму госпожу сегуна.
О положении иностранцев
Доподлинно неизвестно, где и как именно возник очаг Красной болезни, но на высшем уровне принято считать, что болезнь принесли с собой испанские и португальские корабли, впервые приплывшие к берегам Японии в 1543 году. Первоначально европейцам позволили не только торговать и путешествовать по стране, но даже проповедовать их религию - христианство. Однако, когда разразилась эпидемия и стало понятно, насколько опасна она для страны, на высшем уровне догадались связать Красную болезнь и прибытие иностранцев. К тому же, в силу нетерпимости христианских миссионеров к другим религиям, а также излишней болтливости некоторых испанских моряков (доподлинно известный исторический факт: речь пьяного испанского моряка о колонизации "индий", удачно подслушанная, сыграла важную роль в последующих гонениях на европейцев), карантин представился удачным способом избавления от потенциального опасного противника с Запада. Почти всех "варваров" выдворили из страны, христиан стали жестоко преследовать. За укрывательство миссионеров следуют суровые санкции - смерть на кресте. Те, кто является христианином, обязаны отрекаться от своей веры путем осквернения священных предметов (например, плюнуть или наступить на икону). Хранение предметов христианского культа запрещено, найденные предметы изымают, а что делают с семьей, которая их хранила - доподлинно неизвестно.
Единственной европейской страной, представители которой имеют право вести торговлю в Японии, является Голландия. Голландские купцы обитают в резервации на острове Дэдзима (Нагасаки), общаться с ними позволено только женщинам. Раз в год они обязаны посылать подарки ко двору сегуна.
О положении мужчин в современном обществе
На всякий случай, напоминаем еще раз: мужчинами очень, очень дорожат. Наличие в доме мужчины свидетельствует о процветании этого дома. А уж наличие нескольких мужчин - о том, что перед вами либо важная государственная чиновница, либо очень состоятельная даймё, либо сама госпожа сёгун.
На момент игры не все девочки могли видеть мужчин вживую. Разве что издалека и мельком.
Помимо особых помещений замков и иногда - проспектов в крупных городах, мужчин чаще всего можно встретить в веселых кварталах, где они более всего напоминают редких птиц в клетках.
Эпидемия способствовала расцвету такого явления японского общества, как Такэгасира (букв. "Лучший побег бамбука"; менее распространенное самонаименование - "Тикуран"). Это мужской аналог таю/ойран в данной вселенной. Сложной системы традиций, как у таю, у такэгасира пока нет, но они развиваются. Первые такэгасира появились еще до Красной болезни, с конца 15-го века - это были актеры театра Ноо, поскольку, в связи с разрухой в старой столице Киото и смутным временем, непосредственно театру пришлось тяжело. Безусловно, самые талантливые находили себе богатых покровителей, но многим актерам нужно было искать альтернативные источники пропитания. Образованность, артистичность, умение развлечь публику - все это привело к тому, что многие актеры стали "мужчинами для тела и души", то есть для развлечений (в большей степени, заметим, интеллектуальных). Они, конечно, посдержаннее, чем актеры молодого театра Кабуки, но вместе с тем утонченнее обычных мужчин.
В последнее время стать такэгасира - хороший способ получить и славу, и богатство (несмотря на то, что любой такэгасира до конца жизни принадлежит к сословию хинин, "подлых людей"). У успешных такэгасира есть одна или несколько покровительниц, а если им удается себя выкупить - они, как правило, уходят в любовники и домоправители той, кто помог им получить свободу. Кроме того, такэгасира высшего ранга имеют право "выкупить меч" - то есть получить короткий клинок (прочим хинин владеть мечами запрещено). Такие "мужчины для тела и души" могут на полных основаниях служить еще и телохранителями. Правда, и не носящие мечей такэгасира способны себя защитить: у них существует подобие своего боевого стиля, включающее в себя превращением в оружие шпилек, обуви, гребней и вееров.
Ну и разумеется, самые-самые важные правила моделирования для этой игры!
Об отыгрыше интима
В нашем месте-времени далеко не обязательно любые двое (или больше) людей произвольного пола, застуканные вместе и с некоторым беспорядком в одежде, а хоть бы даже и вовсе без одежды, считаются состоящими в интимной связи. Щеголять вообще без ничего, конечно, принято разве что в бане, но зато в бане легко могут встретиться мужчины и женщины, и это все еще ничего не значит. Ну и различная степень раздетости в различной обстановке также необязательно трактуется однозначным образом. В конце концов, бывают «и просто сны»: медицинские манипуляции, массаж, просто жарко стало, бицепсами/прессом помериться опять же…
Ну, а бывают и не «просто сны». И в обстановке Ооку, в многосторонней политической ситуации, до этого есть дело гораздо большему количеству народа, чем обычно.
Поэтому мы уделяем особое внимание не столько правилам отыгрыша интима между непосредственными участниками, сколько признакам, по которым проходящие мимо посторонние могли бы однозначно заключить: «все было».
Итак, сами участники могут хоть массаж делать, хоть косички плести, хоть шоколадом друг друга кормить – на их усмотрение. Отобразим море реаловых вариантов.
Но «для посторонних» они, если уж дошли до подлинных непотребств, должны совершить вполне определенное действие: а именно, развязать друг на друге обидзимэ (тонкий пояс-шнурок с преимущественно декоративными функциями).
И вот если кто-то застает персонажей в процессе этого самого развязывания, или в уже «развязанном» состоянии, или при попытке завязать это дело обратно; или кто-то видит человека с обидзимэ, завязанным криво-косо, не там и не так – это аналогично заставанию людей за любовными играми или «а у вас ширинка расстегнута!».
АПД:
Боевые правила, а также медицина и посмертие как диалектическое единство
Теоретически, почти все персонажи на игре владеют холодным оружием хорошо и очень хорошо.
На практике – во внутренних покоях сегунского замка только сегуну и позволительно постоянно иметь при себе что-нибудь существеннее ножа для бумаг. Нет, прятать под одеждой острые предметы, конечно, возможно, но придется отвечать по всей строгости законов Ооку, если поймают с таким вот скрытым клинком.
Воины, обитающие в замке, хранят оружие в специально отведенных для этого помещениях. Туда же помещают оружие пришедших извне.
Однако в таких условиях, как известно, оружием может стать все что угодно, от шпильки до веера и от гэта до курильницы. Да хоть палочки для еды. И это не считая всяких там веревочек-удавочек, мышьяка в чае и прочих радостей придворной жизни…
В связи с этим мы предлагаем, если уж вам приспичило, убивать ваших недругов буквально любым способом, который только придет вам в голову и будет достаточно правдоподобен. Заколоть шпилькой? – пожалуйста. Удавить поясом? – да бога ради.
Но есть, конечно же, ограничения.
Если ваш персонаж не обученный ниндзя – хотя, вполне возможно, опытный боец с мечом или нагинатой, - то угробить противника с одного удара вам вряд ли удастся. И персонажи, в общем-то, это должны сознавать, если только не пребывают в состоянии аффекта. Таким образом, если вам не удалось по жизни подкрасться к жертве и обозначить атаку до того, как жертва вас заметит, то мы считаем, что нападение не увенчалось успехом.
Персонаж, который успел заметить атаку, обозначает этот факт голосом. Орать можно что угодно, от «на меня напали!» до «ты что, зараза, делаешь?!» Если вы ошиблись и на вас никто не нападал, а просто неудачно подошли сзади – это ничего, у нас эпоха тотальной паранойи. Никто особо не удивится.
Если ваш персонаж замечает, как кто-то другой крадется к кому-то третьему с явно дурными намерениями, вы можете подать голос и тем выдать потенциального убийцу и предотвратить преступление. А можете сделать вид, что ничего не заметили.
Если вы кого-то убиваете вдвоем (или больше) на одного, расклад сил меняется: жертву можно держать. Пока человека держат вдвоем, вырываться он не может. Еще можно человека связать – избавиться от пут без посторонней помощи полагаем на этой игре невозможным. Вязать можно чисто для виду, но чем-то, что по правде годится для этой цели.
Если вам удалось подкрасться, обозначьте свое действие так, чтобы ваша жертва почувствовала, что ее убивают, но ни в коем случае не получила пожизневого ущерба. Если шпилька – то тупым концом и не в глаз. Если удавка – не затягивать. Если канделябр – то контроль удара и ни в коем разе не по голове.
Если убивают вас и делают это предметом, который вроде как не должен быть опасным, типа веера, - поверьте на слово. Это эпоха искусников, они и веер стальным сделают. Если вы сами собрались носить при себе такие замаскированные штуки в качестве оружия – скажите об этом мастерам до игры обязательно.
Если вас заметили в момент собственно нанесения удара, с упреждением в наносекунду, - ваша жертва ранена или другим способом повреждена, но жива. Пока.
Даже если все условия выполнены и удар нанесен по ничего не подозревающей жертве, все равно мастера могут прийти и сказать, что «холмс уполз». Это бывает, знаете: два сантиметра мимо сердца, и эта сволочь почему-то выживает… Но могут и не прийти. Персонаж не считается покойником, пока мастер не подтвердит. Однако обязан лежать в несознанке и с игровой реальностью не контактировать.
Если вы кого-то травите… Сначала объясните мастерам, откуда и зачем при вас яд. Если договоримся, то ваша задача – по жизни незаметно подсыпать вещество в еду или питье своей цели. И указать на это мастерам, конечно. Мастера сами объявят жертве, что с ней неладно, если она съест отраву.
Помните: травить общий котел и пожизневые бутылки-кастрюльки нельзя! Только то, что выставлено на игровой стол. Яды отыгрываем стопроцентно безопасными веществами: например, солью. И необязательно солить еду так, чтобы жертва почувствовала вкус яда.
Если у вас есть какие-то еще идеи на тему смертоубийства, несите их мастерам, мы с удовольствием вам поможем.
Итак, предположим, что кого-то все-таки чем-то ткнули или угостили. Полагаемся на свои представления о том, как это по жизни работает. То есть, если вам воткнули шпильку в глаз или перерезали глотку, шанс на выживание или даже на какие-то предсмертные слова у вас очень небольшой. Лежите молча. То же – если вас задушили.
Если вам поранили что-то другое, смертельное не мгновенно – истекайте кровью с комментариями, имеете право.
Если вас отравили, мастера вам расскажут, что с вами будет.
Если напали на кого-то из тех, кого вы хотели бы видеть живыми и целыми, вы можете попытаться помочь. Как правило, раненого можно перевязать (если это, по вашему разумению, имеет смысл) и тем, возможно, попытаться спасти ему жизнь. Перевязка – там, что хотя бы внешне для этих целей подходит.
Если вы полагаете, что вот тот зелененький и держащийся за живот персонаж отравлен, можете припомнить, что вы вообще знаете об отравлениях и как с ними бороться в условиях средневековья. Отыгрыш подручными средствами. Если вы не лекарь, аптечки с собой у вас, разумеется, нет.
Все вышесказанное, в общем-то, иллюстрирует простейший принцип: все боевые взаимодействия идут сугубо на отыгрыш и взаимное доверие, а ограничения вводятся преимущественно для того, чтобы вы друг друга не поубивали и не повредили бы жилище, в коем мы играем. Будьте аккуратны и внимательны друг к другу, и все получат удовольствие.
Если ваш персонаж все-таки помер. Тогда мастера вас под ручку эвакуируют в ближайшее незанятое помещение и кратенько объясняют, чем вам дальше заниматься. В зависимости от ситуации и этапа игры, вы можете: какое-то время полежать тушкой посреди веселой оргии, иллюстрируя собой бренность всего сущего; выйти запасной ролью метельщика или служанки; выйти обиженным духом самого себя и портить жизнь своему недругу. Выбор небогатый – постарайтесь все-таки от смерти воздержаться. По возможности.
Важные поведенческие моменты
Чем больше уважения, благодарности и прочих добрых чувств вы хотите выказать вашему визави, тем ниже и дольше ваш поклон. Чем вы ниже по положению, тем ниже и дольше ваш поклон. В качестве изъявления согласия-и-понимания сказанного вам можно ничего не отвечать, а опять же кланяться. Но не злоупотребляйте этим: могут решить, что вы просто глупы.
Вышестоящему не принято смотреть в глаза – это дерзость. Вообще прямой взгляд в глаза – это в какой-то мере вызов. Вежливость и чувство самосохранения велят избегать таких моментов.
Деньги, письма, мелкие вещи уместно передавать не напрямую из рук в руки, а на веере или хотя бы через рукав, чтобы не соприкасаться руками.
Чашку, тарелку и прочее подобное передают двумя руками и с поклоном. Если, конечно, это не пьянка близких знакомых.
Сакэ наливает младший старшему и нижестоящий вышестоящему. Гендерная разница в данном случае уже стерлась. К примеру, в семьях, где глава все еще мужчина (бывает и такое), наливать ему будет жена. Там, где глава – женщина, наливать ей будет ее консорт. Как-то так.
Приличные, воспитанные люди в официальных случаях сидят в сэйдза (то есть на коленях и пятках) все время мероприятия. Мы помним, что игроки непривычны к такому способу сидения, поэтому будем считать, что поза «вольно» дозволительна через несколько минут после начала «высиживания». Поза «вольно» для мужчин – это «по-турецки». Для женщин – ноги вынесены вбок из сэйдза. Это привычка, которая прививается с детства, ей следуют бессознательно, часто именно по позе можно отличить девушку от юноши.
В нынешние времена, когда и женщины надевают хакама, и мужчины завязывают пояса спереди роскошных кимоно, отличить мужчину от женщины, особенно молодых, вообще не так-то просто. Принять мальчика-подростка за девочку ничего не стоит, особенно если его холят и лелеют в доме, его руки нежны, а лицо не загорело. С другой стороны, дочь небогатых военных аристократов, которая растет в седле и с мечом в руках, не только внешне сойдет за парня, но и тяготы военного похода, и пьянку на привале, и много еще что перенесет наравне с мужчинами, а что-то и получше. В общем, перепутать – как раз плюнуть. Такая путаница, высказанная вслух, не считается оскорблением, женщины к ней давно уже спокойно относятся. Однако настойчивая и нарочитая ошибка гендерного определения все же оскорбляет мужчин, принятых за женщин: на новый лад они еще перестроились не все и не полностью. Частое сравнение с "девчонкой" пока может быть воспринято с затаенной (или не очень) обидой.
При этом более полувека сдвигов в области социальных ролей накладывают некоторый отпечаток на характер: мужчины определенно стали в большинстве своем более изнеженными, и они все чаще общаются скорее на темы мирные и относительно мирные (любовные похождения, чайная церемония и каллиграфия, наряды, стихи, природа, искусства и литература...могут страшные истории рассказывать, к слову. Речь их, как правило - особенно в гареме госпожи сегун - учтива и вежлива, а способы решения проблем год за годом перестают быть грубыми и открытыми, мужчины учатся активно интриговать. Тщательно следят за внешним видом и гардеробом. Безвкусного и неучтивого удача не ждет.
В свою очередь, речь женщин стала громче, грубее и прямее (в походах нет времени общаться на женском языке), жесты - размашистей, наряды их преимущественно неяркие и сдержанные. Они спокойно могут позволить себе обращение на "ты" к нижестоящим мужчинам.
В рамках игры нет необходимости следовать мельчайшим тонкостям средневекового этикета, мы его все равно воспроизвести не в состоянии. Достаточно описанного в посте. Все остальное спокойно берем из привычных нам поведенческих и языковых реалий.
Обращения
Почти все персонажи – самураи или приравнены к ним. Самураи в своей среде используют суффиксы обращения «сан», «сама» и «доно».
«Сан» - абсолютно нейтральный суффикс вежливого обращения.
«Доно» более официальный и подчеркивает принадлежность обоих говорящих к воинскому сословию.
«Сама» - очень почтительный и, внимание, личностно окрашенный суффикс.
К юношам гарема все обращаются на «сан». Обратиться по фамилии – подчеркнуть принадлежность к роду, по имени – соответственно частное общение. Сами обитатели гарема между собой на «сан», а то и вовсе без суффиксов, если степень близости знакомства позволяет. Самые юные обитатели могут обращаться к старшим «доно».
К старшим и вышестоящим военного сословия часто обращаются «доно», а если очень хочется высказать уважение-восхищение, то и «сама».
К госпоже Найси, завхозу замка Эдо, обращаются «сама», потому что она не воин и вообще не самурай.
К наставнику Ито юноши могут (но не обязаны) обращаться «сенсей».
Равные по положению и статусу могут использовать все суффиксы, в зависимости от того, что хотят высказать.
К такэгасира высокого ранга обращаются на «сан».
Если кто-то что-то забудет или перепутает, сразу не убьют. Главное – в непонятных случаях вообще без суффиксов не говорить.
Товарищи, если после этого у вас остались какие-то вопросы по регламенту, задавайте их в комменты, плз.
URL записиПод замок не кладем: тут пока секретного нет ничего.
АПД еще: краткий курс биографии нынешней госпожи сегун, с которым так или иначе все знакомы.
читать дальше
Биография Иэясу до ее двадцати лет не известна широкой общественности: дочь знатного, но обедневшего рода, дальний потомок принцев императорского двора. Ее семья жила в тени великих полководцев Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси, а саму Иэясу *до принятия этого имени, то есть, как раз лет до двадцати, ее звали Такэтиё* наверняка рано или поздно выдали бы замуж по их воле - за какого-нибудь отличившегося, но незнатного генерала...но тут Ода выкосил его собственный вассал, а великого Тоётоми все-таки свалила Красная болезнь, сколько он от нее ни скрывался.
Триумфу Иэясу предшествовали годы службы другим даймё, тонны политических хитростей и километры переписки. Во многом ей помог подняться Тоётоми Хидэёси *вместо мужчин своего дома служила и воевала под его началом, в том числе при высоком военном чине*. Этот человек помог женщине не только своим покровительством , но и безумной попыткой с имеющимися силами окончить завоевание Кореи, начатое еще Нобунагой. Тогда Иэясу, руководившая отправкой войск на острове Кюсю, прославилась оперативной ликвидацией вспыхнувшего с новой силой очага эпидемии, который воины привезли с собой вместе с телом Хидэёси. Тогда пришлось сжечь большое количество кораблей и все-таки выдворить из страны иностранцев: Хидэёси было сделал это - за речи пьяного матроса о господстве красноволосых варваров - но в реальности, как только понадобилось оружие против корейцев, вновь вернулся к союзу с испанцами и португальцами. Токугава Иэясу, заручившись поддержкой жен наиболее влиятельных даймё и к тому моменту завоевав популярность среди солдат, во всеуслышание заявила о том, что заботится, в первую очередь, о самой Японии - внешнее величие ничто без внутреннего света и стабильности.
Курс на стабильность сыграл важную роль, когда друг против друга стали сражаться альянс, созданный Иэясу - Восточная армия - и Западная армия, под командованием дамы из дома Исида. В результате самую крупную битву столетия *при Сэкигахара* выиграл альянс во главе с Иэясу, и сейчас она правит Японией как полноправный сегун, хотя император в Киото еще не издал указа о присвоении ей титула.
Сейчас Токугава Иэясу продолжает курс на стабильность внутри страны. Контакты с иностранцами сокращены до минимума, любой очаг болезни стараются погасить как можно оперативнее. Интенсивно вводится женское образование, не уступающее мужскому до Красной болезни. Мирный курс омрачает преследование христиан, как тех, кто оказывает поддержку скрывающимся и не депортированным гайдзинам, нелегально находящимся в стране.
читать дальше
Около 1560 года Японию охватила эпидемия Красной болезни.
Эта хворь, поражавшая исключительно мужчин, с огромной смертностью, изменила страну. Менее чем за 25 лет мужское население сократилось вчетверо. Волей-неволей значительную часть обязанностей, бывших ранее исключительно мужскими, взяли на себя женщины.
Поскольку эпидемия разразилась в разгар феодальных войн, их размах несколько сократился. Однако ни один из воюющих домов не мог себе позволить полностью отказаться от военных действий. И до эпидемии было не слишком невиданным делом, если в отсутствие или по смерти хозяина замка его оборону возглавляла супруга, сестра или дочь; теперь это сделалось обычаем. Женщины знатных родов облачались в доспехи и командовали войсками, занимая место погибших мужчин. Первым из даймё, кого еще только подозревали в принадлежности к женскому полу, был (или была) Уэсуги Кэнсин; в дальнейшем женщины занимали посты даймё все чаще, так что к 1600 году среди глав знатнейших родов приблизительно половину составляли дамы.
Борьба за власть над Японией и за титул сегуна отнюдь не утихла, несмотря на смену гендерного состава командиров. Меньше стало войск – кому-то нужно было и рис сажать, - но зато за мечи опять же взялись женщины. Война превратилась в подлинное искусство, все больше зависело не от количества войск – много их ни у кого уже не было – а от снаряжения, хитрости, заранее заключенных союзов, качества снабжения и дорог…
В 1600 году госпожа Иэясу из дома Токугава выиграла битву при Сэкигахаре. Этому предшествовали годы службы другим даймё, тонны политических хитростей и километры переписки. Но в результате самую крупную битву столетия выиграл альянс во главе с Иэясу, и сейчас она правит Японией как полноправный сегун, хотя император в Киото еще не издал указа о присвоении ей титула.
Западные благородные дома, потерпевшие поражение, сидят сейчас очень тихо, пережидая бурю над своими головами. Кто-то из них лишился глав, у большинства оказались в заложниках наследники.
Восточные, те, кто был с Иэясу, напротив, живут с гордо поднятой головой.
С тех пор, как женщины стали занимать посты глав домов, сильно изменилась концепция семейного права. Дама-даймё могла иметь столько мужчин, сколько сама пожелает; как правило, она не выбирала себе супруга, но отец ее детей (или отцы) становился при ней консортом – человеком, обладающим значительной властью, правом голоса в совете, ну и, очевидно, возможностью влияния на госпожу. Однако в случае заметных разногласий судьба такого мужчины повисала на волосе: того, кто знает тайны и спальни, и зала совета, но при этом ссорится с госпожой, навряд ли оставят в живых.
Конечно, ситуации могли быть разными. Бывали и равноправные браки, и сложное, заранее оговоренное наследование.
В случае с сегуном де-факто ситуация обстояла так. Разумеется, то, что прибирает себе сегун, от него никуда уже не денется. Поэтому в Ооку – «сердце» эдоского замка – теперь обитают юноши, которые оттуда уже вряд ли выйдут. Частью это те самые заложники, наследники даймё. Для них это может быть как крупной удачей понравиться сегуну (или ее дочери, наследница – барышня двадцати лет) и стать консортом, так и замечательным шансом сгнить в безвестности. Частью – молодые люди, взятые в гарем за внешность или какие-то другие позитивные качества. Младшие сыновья из хороших семей, которых жалко отдавать в монахи, не на ком женить – пусть хоть так делают карьеру.
Гарем из здоровых молодых людей по нынешним временам – страшное расточительство. Впрочем, у этого гарема есть и другая функция: при надобности он превращается в личную гвардию сегуна. В этом смысле, конечно, юноши-заложники на нехорошем положении: им оружия-то никто не даст, если что, и вообще запрут от греха. Остальные могут быть горды честью охранять сегуна.
Гарем набирался три года, с момента победы при Сэкигахаре, когда стало окончательно ясно, кто будет владеть Японией в ближайшее время. Однако это не собственность Иэясу – это собственность сегуна, коим Иэясу формально пока не является. Конечно, пожелай она навестить гарем, кто мог бы ее остановить? Но сегун соблюдает традицию; а кроме того, ей сорок лет, у нее взрослая дочь, и гарем – наименьший, видимо, из ее интересов.
Таким образом, за три года Иэясу ни разу еще не навестила своих мужчин; гарем сейчас больше всего похож на роскошное додзё, где молодых людей обучают как боевым искусствам, так и придворному этикету и вообще всему, что может пригодиться потенциальному консорту; и ждут там скорее Хидэ, дочь Иэясу, чем саму госпожу сегуна.
О положении иностранцев
Доподлинно неизвестно, где и как именно возник очаг Красной болезни, но на высшем уровне принято считать, что болезнь принесли с собой испанские и португальские корабли, впервые приплывшие к берегам Японии в 1543 году. Первоначально европейцам позволили не только торговать и путешествовать по стране, но даже проповедовать их религию - христианство. Однако, когда разразилась эпидемия и стало понятно, насколько опасна она для страны, на высшем уровне догадались связать Красную болезнь и прибытие иностранцев. К тому же, в силу нетерпимости христианских миссионеров к другим религиям, а также излишней болтливости некоторых испанских моряков (доподлинно известный исторический факт: речь пьяного испанского моряка о колонизации "индий", удачно подслушанная, сыграла важную роль в последующих гонениях на европейцев), карантин представился удачным способом избавления от потенциального опасного противника с Запада. Почти всех "варваров" выдворили из страны, христиан стали жестоко преследовать. За укрывательство миссионеров следуют суровые санкции - смерть на кресте. Те, кто является христианином, обязаны отрекаться от своей веры путем осквернения священных предметов (например, плюнуть или наступить на икону). Хранение предметов христианского культа запрещено, найденные предметы изымают, а что делают с семьей, которая их хранила - доподлинно неизвестно.
Единственной европейской страной, представители которой имеют право вести торговлю в Японии, является Голландия. Голландские купцы обитают в резервации на острове Дэдзима (Нагасаки), общаться с ними позволено только женщинам. Раз в год они обязаны посылать подарки ко двору сегуна.
О положении мужчин в современном обществе
На всякий случай, напоминаем еще раз: мужчинами очень, очень дорожат. Наличие в доме мужчины свидетельствует о процветании этого дома. А уж наличие нескольких мужчин - о том, что перед вами либо важная государственная чиновница, либо очень состоятельная даймё, либо сама госпожа сёгун.
На момент игры не все девочки могли видеть мужчин вживую. Разве что издалека и мельком.
Помимо особых помещений замков и иногда - проспектов в крупных городах, мужчин чаще всего можно встретить в веселых кварталах, где они более всего напоминают редких птиц в клетках.
Эпидемия способствовала расцвету такого явления японского общества, как Такэгасира (букв. "Лучший побег бамбука"; менее распространенное самонаименование - "Тикуран"). Это мужской аналог таю/ойран в данной вселенной. Сложной системы традиций, как у таю, у такэгасира пока нет, но они развиваются. Первые такэгасира появились еще до Красной болезни, с конца 15-го века - это были актеры театра Ноо, поскольку, в связи с разрухой в старой столице Киото и смутным временем, непосредственно театру пришлось тяжело. Безусловно, самые талантливые находили себе богатых покровителей, но многим актерам нужно было искать альтернативные источники пропитания. Образованность, артистичность, умение развлечь публику - все это привело к тому, что многие актеры стали "мужчинами для тела и души", то есть для развлечений (в большей степени, заметим, интеллектуальных). Они, конечно, посдержаннее, чем актеры молодого театра Кабуки, но вместе с тем утонченнее обычных мужчин.
В последнее время стать такэгасира - хороший способ получить и славу, и богатство (несмотря на то, что любой такэгасира до конца жизни принадлежит к сословию хинин, "подлых людей"). У успешных такэгасира есть одна или несколько покровительниц, а если им удается себя выкупить - они, как правило, уходят в любовники и домоправители той, кто помог им получить свободу. Кроме того, такэгасира высшего ранга имеют право "выкупить меч" - то есть получить короткий клинок (прочим хинин владеть мечами запрещено). Такие "мужчины для тела и души" могут на полных основаниях служить еще и телохранителями. Правда, и не носящие мечей такэгасира способны себя защитить: у них существует подобие своего боевого стиля, включающее в себя превращением в оружие шпилек, обуви, гребней и вееров.
Ну и разумеется, самые-самые важные правила моделирования для этой игры!
Об отыгрыше интима
В нашем месте-времени далеко не обязательно любые двое (или больше) людей произвольного пола, застуканные вместе и с некоторым беспорядком в одежде, а хоть бы даже и вовсе без одежды, считаются состоящими в интимной связи. Щеголять вообще без ничего, конечно, принято разве что в бане, но зато в бане легко могут встретиться мужчины и женщины, и это все еще ничего не значит. Ну и различная степень раздетости в различной обстановке также необязательно трактуется однозначным образом. В конце концов, бывают «и просто сны»: медицинские манипуляции, массаж, просто жарко стало, бицепсами/прессом помериться опять же…
Ну, а бывают и не «просто сны». И в обстановке Ооку, в многосторонней политической ситуации, до этого есть дело гораздо большему количеству народа, чем обычно.
Поэтому мы уделяем особое внимание не столько правилам отыгрыша интима между непосредственными участниками, сколько признакам, по которым проходящие мимо посторонние могли бы однозначно заключить: «все было».
Итак, сами участники могут хоть массаж делать, хоть косички плести, хоть шоколадом друг друга кормить – на их усмотрение. Отобразим море реаловых вариантов.
Но «для посторонних» они, если уж дошли до подлинных непотребств, должны совершить вполне определенное действие: а именно, развязать друг на друге обидзимэ (тонкий пояс-шнурок с преимущественно декоративными функциями).
И вот если кто-то застает персонажей в процессе этого самого развязывания, или в уже «развязанном» состоянии, или при попытке завязать это дело обратно; или кто-то видит человека с обидзимэ, завязанным криво-косо, не там и не так – это аналогично заставанию людей за любовными играми или «а у вас ширинка расстегнута!».
АПД:
Боевые правила, а также медицина и посмертие как диалектическое единство
Теоретически, почти все персонажи на игре владеют холодным оружием хорошо и очень хорошо.
На практике – во внутренних покоях сегунского замка только сегуну и позволительно постоянно иметь при себе что-нибудь существеннее ножа для бумаг. Нет, прятать под одеждой острые предметы, конечно, возможно, но придется отвечать по всей строгости законов Ооку, если поймают с таким вот скрытым клинком.
Воины, обитающие в замке, хранят оружие в специально отведенных для этого помещениях. Туда же помещают оружие пришедших извне.
Однако в таких условиях, как известно, оружием может стать все что угодно, от шпильки до веера и от гэта до курильницы. Да хоть палочки для еды. И это не считая всяких там веревочек-удавочек, мышьяка в чае и прочих радостей придворной жизни…
В связи с этим мы предлагаем, если уж вам приспичило, убивать ваших недругов буквально любым способом, который только придет вам в голову и будет достаточно правдоподобен. Заколоть шпилькой? – пожалуйста. Удавить поясом? – да бога ради.
Но есть, конечно же, ограничения.
Если ваш персонаж не обученный ниндзя – хотя, вполне возможно, опытный боец с мечом или нагинатой, - то угробить противника с одного удара вам вряд ли удастся. И персонажи, в общем-то, это должны сознавать, если только не пребывают в состоянии аффекта. Таким образом, если вам не удалось по жизни подкрасться к жертве и обозначить атаку до того, как жертва вас заметит, то мы считаем, что нападение не увенчалось успехом.
Персонаж, который успел заметить атаку, обозначает этот факт голосом. Орать можно что угодно, от «на меня напали!» до «ты что, зараза, делаешь?!» Если вы ошиблись и на вас никто не нападал, а просто неудачно подошли сзади – это ничего, у нас эпоха тотальной паранойи. Никто особо не удивится.
Если ваш персонаж замечает, как кто-то другой крадется к кому-то третьему с явно дурными намерениями, вы можете подать голос и тем выдать потенциального убийцу и предотвратить преступление. А можете сделать вид, что ничего не заметили.
Если вы кого-то убиваете вдвоем (или больше) на одного, расклад сил меняется: жертву можно держать. Пока человека держат вдвоем, вырываться он не может. Еще можно человека связать – избавиться от пут без посторонней помощи полагаем на этой игре невозможным. Вязать можно чисто для виду, но чем-то, что по правде годится для этой цели.
Если вам удалось подкрасться, обозначьте свое действие так, чтобы ваша жертва почувствовала, что ее убивают, но ни в коем случае не получила пожизневого ущерба. Если шпилька – то тупым концом и не в глаз. Если удавка – не затягивать. Если канделябр – то контроль удара и ни в коем разе не по голове.
Если убивают вас и делают это предметом, который вроде как не должен быть опасным, типа веера, - поверьте на слово. Это эпоха искусников, они и веер стальным сделают. Если вы сами собрались носить при себе такие замаскированные штуки в качестве оружия – скажите об этом мастерам до игры обязательно.
Если вас заметили в момент собственно нанесения удара, с упреждением в наносекунду, - ваша жертва ранена или другим способом повреждена, но жива. Пока.
Даже если все условия выполнены и удар нанесен по ничего не подозревающей жертве, все равно мастера могут прийти и сказать, что «холмс уполз». Это бывает, знаете: два сантиметра мимо сердца, и эта сволочь почему-то выживает… Но могут и не прийти. Персонаж не считается покойником, пока мастер не подтвердит. Однако обязан лежать в несознанке и с игровой реальностью не контактировать.
Если вы кого-то травите… Сначала объясните мастерам, откуда и зачем при вас яд. Если договоримся, то ваша задача – по жизни незаметно подсыпать вещество в еду или питье своей цели. И указать на это мастерам, конечно. Мастера сами объявят жертве, что с ней неладно, если она съест отраву.
Помните: травить общий котел и пожизневые бутылки-кастрюльки нельзя! Только то, что выставлено на игровой стол. Яды отыгрываем стопроцентно безопасными веществами: например, солью. И необязательно солить еду так, чтобы жертва почувствовала вкус яда.
Если у вас есть какие-то еще идеи на тему смертоубийства, несите их мастерам, мы с удовольствием вам поможем.
Итак, предположим, что кого-то все-таки чем-то ткнули или угостили. Полагаемся на свои представления о том, как это по жизни работает. То есть, если вам воткнули шпильку в глаз или перерезали глотку, шанс на выживание или даже на какие-то предсмертные слова у вас очень небольшой. Лежите молча. То же – если вас задушили.
Если вам поранили что-то другое, смертельное не мгновенно – истекайте кровью с комментариями, имеете право.
Если вас отравили, мастера вам расскажут, что с вами будет.
Если напали на кого-то из тех, кого вы хотели бы видеть живыми и целыми, вы можете попытаться помочь. Как правило, раненого можно перевязать (если это, по вашему разумению, имеет смысл) и тем, возможно, попытаться спасти ему жизнь. Перевязка – там, что хотя бы внешне для этих целей подходит.
Если вы полагаете, что вот тот зелененький и держащийся за живот персонаж отравлен, можете припомнить, что вы вообще знаете об отравлениях и как с ними бороться в условиях средневековья. Отыгрыш подручными средствами. Если вы не лекарь, аптечки с собой у вас, разумеется, нет.
Все вышесказанное, в общем-то, иллюстрирует простейший принцип: все боевые взаимодействия идут сугубо на отыгрыш и взаимное доверие, а ограничения вводятся преимущественно для того, чтобы вы друг друга не поубивали и не повредили бы жилище, в коем мы играем. Будьте аккуратны и внимательны друг к другу, и все получат удовольствие.
Если ваш персонаж все-таки помер. Тогда мастера вас под ручку эвакуируют в ближайшее незанятое помещение и кратенько объясняют, чем вам дальше заниматься. В зависимости от ситуации и этапа игры, вы можете: какое-то время полежать тушкой посреди веселой оргии, иллюстрируя собой бренность всего сущего; выйти запасной ролью метельщика или служанки; выйти обиженным духом самого себя и портить жизнь своему недругу. Выбор небогатый – постарайтесь все-таки от смерти воздержаться. По возможности.
Важные поведенческие моменты
Чем больше уважения, благодарности и прочих добрых чувств вы хотите выказать вашему визави, тем ниже и дольше ваш поклон. Чем вы ниже по положению, тем ниже и дольше ваш поклон. В качестве изъявления согласия-и-понимания сказанного вам можно ничего не отвечать, а опять же кланяться. Но не злоупотребляйте этим: могут решить, что вы просто глупы.
Вышестоящему не принято смотреть в глаза – это дерзость. Вообще прямой взгляд в глаза – это в какой-то мере вызов. Вежливость и чувство самосохранения велят избегать таких моментов.
Деньги, письма, мелкие вещи уместно передавать не напрямую из рук в руки, а на веере или хотя бы через рукав, чтобы не соприкасаться руками.
Чашку, тарелку и прочее подобное передают двумя руками и с поклоном. Если, конечно, это не пьянка близких знакомых.
Сакэ наливает младший старшему и нижестоящий вышестоящему. Гендерная разница в данном случае уже стерлась. К примеру, в семьях, где глава все еще мужчина (бывает и такое), наливать ему будет жена. Там, где глава – женщина, наливать ей будет ее консорт. Как-то так.
Приличные, воспитанные люди в официальных случаях сидят в сэйдза (то есть на коленях и пятках) все время мероприятия. Мы помним, что игроки непривычны к такому способу сидения, поэтому будем считать, что поза «вольно» дозволительна через несколько минут после начала «высиживания». Поза «вольно» для мужчин – это «по-турецки». Для женщин – ноги вынесены вбок из сэйдза. Это привычка, которая прививается с детства, ей следуют бессознательно, часто именно по позе можно отличить девушку от юноши.
В нынешние времена, когда и женщины надевают хакама, и мужчины завязывают пояса спереди роскошных кимоно, отличить мужчину от женщины, особенно молодых, вообще не так-то просто. Принять мальчика-подростка за девочку ничего не стоит, особенно если его холят и лелеют в доме, его руки нежны, а лицо не загорело. С другой стороны, дочь небогатых военных аристократов, которая растет в седле и с мечом в руках, не только внешне сойдет за парня, но и тяготы военного похода, и пьянку на привале, и много еще что перенесет наравне с мужчинами, а что-то и получше. В общем, перепутать – как раз плюнуть. Такая путаница, высказанная вслух, не считается оскорблением, женщины к ней давно уже спокойно относятся. Однако настойчивая и нарочитая ошибка гендерного определения все же оскорбляет мужчин, принятых за женщин: на новый лад они еще перестроились не все и не полностью. Частое сравнение с "девчонкой" пока может быть воспринято с затаенной (или не очень) обидой.
При этом более полувека сдвигов в области социальных ролей накладывают некоторый отпечаток на характер: мужчины определенно стали в большинстве своем более изнеженными, и они все чаще общаются скорее на темы мирные и относительно мирные (любовные похождения, чайная церемония и каллиграфия, наряды, стихи, природа, искусства и литература...могут страшные истории рассказывать, к слову. Речь их, как правило - особенно в гареме госпожи сегун - учтива и вежлива, а способы решения проблем год за годом перестают быть грубыми и открытыми, мужчины учатся активно интриговать. Тщательно следят за внешним видом и гардеробом. Безвкусного и неучтивого удача не ждет.
В свою очередь, речь женщин стала громче, грубее и прямее (в походах нет времени общаться на женском языке), жесты - размашистей, наряды их преимущественно неяркие и сдержанные. Они спокойно могут позволить себе обращение на "ты" к нижестоящим мужчинам.
В рамках игры нет необходимости следовать мельчайшим тонкостям средневекового этикета, мы его все равно воспроизвести не в состоянии. Достаточно описанного в посте. Все остальное спокойно берем из привычных нам поведенческих и языковых реалий.
Обращения
Почти все персонажи – самураи или приравнены к ним. Самураи в своей среде используют суффиксы обращения «сан», «сама» и «доно».
«Сан» - абсолютно нейтральный суффикс вежливого обращения.
«Доно» более официальный и подчеркивает принадлежность обоих говорящих к воинскому сословию.
«Сама» - очень почтительный и, внимание, личностно окрашенный суффикс.
К юношам гарема все обращаются на «сан». Обратиться по фамилии – подчеркнуть принадлежность к роду, по имени – соответственно частное общение. Сами обитатели гарема между собой на «сан», а то и вовсе без суффиксов, если степень близости знакомства позволяет. Самые юные обитатели могут обращаться к старшим «доно».
К старшим и вышестоящим военного сословия часто обращаются «доно», а если очень хочется высказать уважение-восхищение, то и «сама».
К госпоже Найси, завхозу замка Эдо, обращаются «сама», потому что она не воин и вообще не самурай.
К наставнику Ито юноши могут (но не обязаны) обращаться «сенсей».
Равные по положению и статусу могут использовать все суффиксы, в зависимости от того, что хотят высказать.
К такэгасира высокого ранга обращаются на «сан».
Если кто-то что-то забудет или перепутает, сразу не убьют. Главное – в непонятных случаях вообще без суффиксов не говорить.
Товарищи, если после этого у вас остались какие-то вопросы по регламенту, задавайте их в комменты, плз.
@темы: Игровое, Трава японская