Меня и впрямь следует ревновать к городам.
К тем, что постоянно рядом. К нарочито холодному интроверту Питеру, очаровательному в своем цинизме и прищуре узких окон в узких дворах; к его европейскому шарму и мрачной романтике; к улицам и мостам, пропахшим самыми дешевыми сигаретами и самыми дорогими духами. К Казани, под весом все новых и новых правительственных украшений постепенно теряющей свою былую прелесть - но разве можно забыть того старого друга, который первым погладил тебя по голове?
Следует опасаться и тех красавцев и красавиц, что подальше. Торжественно-уютной Праги, скелетов и апостолов, ласкового дождя за средневековыми окнами. Сюрреализма Барселоны, живой иллюстрации утверждению "Невозможное - возможно". Контрастов Луксора: жуткие трущобы соседствуют с невероятными по красоте и энергетике храмами, мелочность и меркантильность переплетаются с истинной восточной мудростью...
И Киото. Возможно, не первая любовь, не вечно выдвигаемая на первый план. Но главная. Моя Госпожа Мурасаки. Синтоистские и буддийские святыни в кружеве момидзи и такое же кружево - узоры на кимоно джионских гейш, наследниц традиций первых школ. Белая пудра лиц, лакированные лисьи мордочки на мацури и бесконечно смеянемые маски этого города-музея, где многое осталось неизменным. Придворная дама эпохи Хэйан - она уже не молода, но годы только красят ее.
Мы никогда не будем любовниками - не-японцу не дано познать самую суть целиком и полностью японского города...Но я надеюсь, что мы станем хорошими друзьями.